История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

Однако среди мусульман тенденция к духовному возрождению включала не только литературное, но и религиозное величие арабского прошлого — раннюю историю ислама. Именно на арабском Востоке с особенной силой звучал призыв очистить и укрепить ислам как живое вероучение. Даже языковые формы мусульманского литературного возрождения в значительной мере были обусловлены желанием очистить ислам. В арабских странах уже существовали ваххабиты и некоторые другие политические движения, которые провозгласили своей главной целью очищение ислама от поздних наслоений. В такой обстановке короткий визит во время восстания Ораби в Египет персидского проповедника Афгани, выступавшего за возрождение исламского мира, вызвал бурную интеллектуальную и даже политическую реакцию. Самым влиятельным последователем Афгани в арабском мире был египетский ученый Мухаммад Абдо (1849–1905 гг.), который сотрудничал с ним в журнале «Аль-ур-ват аль-вуска»[415]. Афгани утверждал, что духовное возрождение каждой мусульманской нации есть неотъемлемая часть общего панисламского движения, в котором эти нации должны объединиться. Шейх Абдо, после того как получил прощение властей за участие в восстании Ораби и смог вернуться к своей деятельности в Египте, придерживался точно такой же политической доктрины, но целиком сосредоточился на египетских проблемах, подчеркивая необходимость народного просвещения и бережного пересмотра религиозной доктрины.

Прежде всего Мухаммад Абдо выступал против таклида (в том значении, которое это слово приобрело в XIX веке). По своему эффекту это было равноценно закрытию ворот иджтихада в шариате, которое произошло в позднем Средневековье. Под все возрастающим внешним напором на протяжении XVIII и XIX веков таклид (как духовное состояние, а не теологическая категория) превратился в сознательное отрицание любых чужеродных для мусульманской культуры элементов европейской цивилизации. Однако старый путь весьма сомнительно оправдывал себя исключительно святостью обычаев и традиций предков. Абдо категорически отверг такой подход. Некоторые египтяне, отвергнув таклид, пытались стать точной копией современных французов, но их отчаянные усилия вызывали лишь насмешку сторонних наблюдателей вроде Кромера. Сам Мухаммад Абдо с удовольствием посещал Европу, чтобы вернуть себе веру в человечество. Однако он категорически отвергал все западные нормы, которые не соответствовали его собственным жестким стандартам. Отвергая таклид и традицию, Абдо делал это в пользу не «вестернизации» ad libitum, но мусульманского иджтихада в самом широком смысле этого слова — свободы исследования в рамках первоначально установленных справедливых правил и нравственных норм ислама того, что является наилучшим здесь и сейчас. Абдо находился под сильным влиянием европейских философов и мыслителей, в особенности Конта, чей позитивизм возвысил научную объективность даже в анализе человеческой культуры и кто призывал создать новую религиозную систему, которая была бы основана на достижениях современной науки и отвечала бы всем потребностям человека. Но Абдо полагал, что именно ислам вполне может стать такой религиозной системой.

^{Мухаммад Абдо. Фото нач. XX в.}

Его влияние во многом объяснялось личными моральными качествами: он яростно сражался со всякого рода предрассудками и коррупцией во имя честности и эффективности. Благодаря его усилиям в тех правительственных учреждениях, которыми он руководил, установилась атмосфера честности и личной ответственности. Он помог возродить традицию институциональной благотворительности, уничтоженной после того, как правительство секуляризировало вакфы, но на современной добровольной основе. Но даже подобные реформы Абдо стремился проводить не на британский, а на собственный мусульманский лад. Он вернул принципы иджтихада в мусульманское право, используя маслаха (соображение общего блага) как критерий для применения кияса, как это было разработано Ибн-Таймийя. Это был не просто отказ от адаптации европейских стандартов, но живое применение ислама; он настаивал на использовании этого принципа даже в судах, применяющих европейское право, утверждая право иджтихада и правомерности маслаха, несмотря на технические прецеденты. Таким образом, он даже европейскому праву придал дух ислама. Благодаря усилиям Абдо получившие европейское образование арабы вновь ощутили интерес к классическому ара-бомусульманскому наследию как законной альтернативной основе современного общества.