История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней

В странах с низким уровнем инвестиций потребность в социальном планировании так же высока, как и в развитых странах, и также влечет за собой определенные риски. Но опять же эта потребность принимает различные формы, которые порождают свои специфические опасные последствия. Здесь речь идет скорее не об анархии, с которой необходимо справиться на Западе, чтобы технический прогресс не завел общество в тупик, а о резком росте бедности как побочного продукта техникализма. Более того, речь идет об абсолютной бедности при явном дефиците продуктов питания, когда ограниченная площадь угодий не может прокормить растущее население; речь идет о функциональной бедности, когда люди не могут получить доступ к товарам и услугам, которые являются в обществе стандартными.

Как мы уже отмечали, даже там, где давление роста населения относительно невелико, появление новой бедности требует немедленного техникализированного развития, которое, в свою очередь, невозможно без высокой степени социального планирования. И социальное планирование в таких условиях, вне зависимости от того, будет ли выбрана неошариатская, коммунистическая модели или «управляемая демократия», порождает множество проблем, затрагивающих все сферы общества, в том числе и те сферы жизни, которые на Западе давно урегулированы. Это порождает еще один больной вопрос, не свойственный Западу: кто должен контролировать планирование? В таких условиях на милость того, кто сможет достаточно долго удержаться у власти, отдаются не только личные свободы, но и весь ход будущей социальной эволюции. Но в то же время потребность в планировании настолько остра, что перевешивает все иные соображения, которые в такой ситуации кажутся излишней роскошью.

Соответственно, потребность в социальном планировании в политической сфере проявляется в сфере социальной как потребность в быстрой ликвидации массовой безграмотности. Техникализированные процессы с их растущими требованиями к специалистам (которые как минимум должны быть грамотны, даже если они по умолчанию просто низкоквалифицированная рабочая сила на поточном конвейере) постоянно расширяют рынок труда, который сосредотачивается в городах, население которых поголовно грамотно. Постепенно «народные» (folk) уровни культуры аграрной эпохи исчезают, сливаясь вместе с тем, что ранее было культурой образованной элиты, в то, что может быть названо «массовой» (popular) культурой. Но этот процесс может привести к тому, что массовой культуре будет не хватать той гармонии и самореализации личности, которые обеспечивала старая народная культура, что полностью расходится с техникализмом, для которого необходима свобода творчества. В любом случае, когда массы лишаются своих корней, это ведет к распаду старых культурных традиций. Стремительный рост этих масс не позволяет заменять старые культурные традиции новыми на систематической основе, итогом чего становится хаос и дезорганизация. Однако сам акт принятия этих традиций часто помогает утвердить их. Трущобы в Чикаго или в импровизированном пригороде Алжира стремительно растут и оказывают сильное давление на своих обитателей, в результате наиболее одаренные из них зачастую отказываются даже от тех возможностей самосовершенствования, которые у них есть. Эти порочные связи настолько сильно держат маленького человека, что он не осмеливается разорвать их.

Данная ситуация подчеркивает проблему стабильного увеличения производительности или по ту стороны пропасти в уровне развития преодоления новой бедности и появления новых ожиданий. Проблемы, проявляющиеся в необходимости быстрого создания массовой культуры на основе всеобщей грамотности, наиболее остро видны в сфере формального образования и потребления продуктов массовой культуры, для которого необходимо это образование получить. Повсеместно растущие требования к образованию создают хорошо известные проблемы — как поддержать высокие интеллектуальные стандарты и одновременно соответствовать потребностям тех, кто к таким стандартам не готов. В частности, как избежать соблазна равняться на самый низкий уровень? Другими словами, как, проводя образовательную или культурную работу, не ориентироваться только на самых способных или самых трудных учеников, но обеспечить такой уровень преподавания, при котором каждый обучаемый поднимется над общим минимальным уровнем.