История ислама с основания до новейших времён. Т. 2

Мерван I (64 – Рамадан 65=684 – апрель 685), действуя быстро и энергично, совершил в течение краткого своего управления значительный шаг к цели воссоединения всего государства под владычеством дома Омейядов. Ближайшей задачей предстояло ему подчинить снова кайситов. По всему, что предшествовало, не оставалось никакого сомнения, что их следует принудить к повиновению силой оружия. Подобно тому, как и соперники, кайситы поняли, что наступает решительный момент: им необходимо было заручиться помощью Даххака. К личности Ибн Зубейра бедуинов нисколько не тянуло, поэтому они предложили дамасскому наместнику наивысший сан и присягнули ему как своему халифу. Во главе соединенных кайситских войск стоял он у Мердж Рахита[28], когда подошел Мерван со своими йеменцами. По пути сюда встретила Омейяда довольно благоприятная весть: лишь только Даххак выступил из Дамаска с войсками, оставшиеся в этом городе соумышленники кельбитов вместе с верными жителями резиденции прогнали наместника узурпатора, признали халифом Мервана и поспешили выслать своему повелителю по мере сил денег и солдат, что немало содействовало желанному усилению его армии. Двадцать дней продолжались стычки на луговинах Рахит; настоящее сражение, понятно, завязалось лишь к концу. Бой был горячий и упорный, но склонился в пользу Мервана и йеменцев; пали тут: сам Даххак, Нуман Ибн Бешир, наместник в Химсе, а с ними многие знатнейшие кайситы. Сирия снова очутилась во власти Омейядов. Хотя Зуфару удалось со своим отрядом запереться в Каркисии, в Месопотамии (древний Цирцезий), и в течение семи лет сильно беспокоить беспрерывными набегами кочевавших в сирийской степи кельбитов, но это не имело никакого влияния на главные военные действия. Гораздо опаснее оказались неугасшие воспоминания о луговине Рахит, вечно поджигавшие старинную неприязнь между кайситами и кельбитами: первые никогда не могли забыть своего поражения и не пропускали отныне ни одного случая, ища так или иначе отомстить своим исконным врагам. А между тем вся сила династии, равно как и господство сирийцев, опирались всецело на совокупном единении обеих племенных групп, и возрождение старинного арабского партикуляризма времен языческих должно было с течением времени становиться все гибельнее.