История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен

Более двухсот лет сыновья Ахмара, несмотря на все превратности судьбы, устояли сами и удержали свое маленькое государство, пока наконец около середины IX (XV) столетия дело стало близиться к развязке. Единодушие и кротость никогда не были присущи этому роду; редко случалось, чтобы сын спокойно наследовал престол своего отца. Но в последней четверти IX (XV) столетия стало возрастать число дурных предзнаменований. Мусульмане, падкие на всякие приметы, объясняют страшным наводнением Дуэро, бывшим в 882 (1478) г., все бедствие, постигшее Гранаду. Но было два повода, которые проще объясняют его: раздоры в роде Насридов, проявившиеся с невиданною силой, и твердая решимость ревнительницы веры, Изабеллы Католической, которая в союзе королевств 884 (1479) г., так долго подрывавших силы друг друга в бесплодной борьбе, видела указание на необходимость изгнания неверных из пределов полуострова. Давно уже, как сообщают нам христианские писатели — мусульмане, сколько нам известно, мало писали об этих событиях, а если и писали, то почти все, вероятно, было сожжено по приказанию архиепископа Хименеса[498], — давно в маленьком государстве Гранадском возникла непримиримая вражда между двумя партиями, окружавшими трон Насридов, Абенцерагами и Зегридами[499], а эмир Абуль Хасан, от правления которого вначале ожидали лучшего, только еще подлил масла в огонь, сперва несвоевременною жестокостью, а потом эгоистическою нерешительностью. Кроме своей жены Аиши, он впоследствии женился на донне Изабелле, прекрасной христианке, перешедшей в ислам и принявшей имя Зорайя, «утренняя звезда»[500]. Но «утренняя звезда» явилась предвестницей гибели многих испанских мусульман. Естественно, что султан был больше расположен к своей молодой супруге, чем к старшей, и сыновья последней не ждали добра от отца, в последние годы своей жизни проявлявшего излишнюю строгость и самодурство; вследствие этого оба они, Абу Абдулла Мухаммед (у испанцев Боабдиль или il rey Chico — «маленький король») и Юсуф, бежали в Гуадих в 887 (1482) г. Жители этого города перешли на их сторону; отец, которому угрожало восстание, бежал в Малагу; в стране возникло междоусобие и «произошла борьба настолько отвратительная, что мы не будем рассказывать о ней; дело дошло до того, что отец убил сына»[501]. По-видимому, значит, Юсуф пал жертвою гнева Абуль Хасана; во всяком случае, после этого мы встречаем только Боабдиля, который продолжает вести борьбу против своего отца и брата его Мухаммеда, по прозванию ас-Загалл, «богатырь»; и это в то время, когда Фердинанду, мужу Изабеллы Католической, в 887 (1482) г. покорилась после нападения на нее близлежащая Альгамма, воспетая в одном из лучших староиспанских (а может быть, первоначально арабском[502]) романсов. Какого бы мнения мы ни были о последующем поведении Фердинанда, которое легко объясняется влиянием духовных отцов и фанатизма его супруги, мы не можем отказать ему в том, что он мастерски вел начатую им борьбу с целью изгнания последних мусульман из Испании. Он вел войну, точно разыгрывал шахматную партию. Сперва он двинул Боабдиля против Загалла, заместившего Абуль Хасана, вследствие его старческой слабости и вскоре за тем последовавшей смерти, потом, когда он увидал, что дальнейшая защита бесполезна, он двинул Загалла против Боабдиля, и при этом он возбуждал измученное население страны к восстанию обещаниями, которые он в точности исполнял до занятия Гранады.

Наконец в 892 (1487) г. пала Малага, которую до последней возможности защищал храбрый зегрид Хамет (вероятно, арабское имя его было Ахмед); затем был побежден неутомимый Загалл в 895 (1489) г., и, наконец, в 896 (1491) г. христианское войско окружило со всех сторон Гранаду. Изабелла пожелала присутствовать при торжестве, которое случилось благодаря ее силе воли, и прибыла в лагерь своего супруга; она назвала Santa Fe, «святая вера», город, образовавшийся из хижин осаждавших войск, как некогда при осаде Толедо Абдуррахманом III; и уже к концу года Боабдиль, доведенный до крайности, решился сдаться. Была составлена капитуляция, согласно которой мусульманам было обеспечено прежде всего отправление религиозных обязанностей; магометанский эмир позаботился выговорить у христианских королей то же право и для евреев. После этого он 1 раби I 897 г. (2 января 1492 г.) торжественно вышел из «ворот закона» навстречу врагам и передал им столицу и государство.