История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен

Несомненно, что те средства, которыми пользовался Мухаммед I ибн Ахмар для завоевания своих владений, были очень двусмысленны и непатриотичны. Зато ему ставят в заслугу, что он, после заключения мира с Кастилией, добросовестно и притом очень успешно старался дать стране возможность забыть о страданиях, перенесенных ею во время войны, старался увеличить и упрочить справедливым управлением ее благосостояние. Очевидно, что это в высшей степени удавалось как ему, так и его преемникам. Несомненно, что Гранада, несмотря на свою незначительную величину, была для того времени очень богатая страна; ясно также, каким обстоятельствам она была обязана этим. Между тем как прежде, при завоевании христианами мусульманских округов, жителям их хотя отчасти позволено было оставаться в родной стране, Фердинанд III последовательно требовал выселения всех жителей. Понятно, что многие переселялась в Африку, но, вероятно, многие спасались в этот единственный в Испании уголок магометанской земли. И во всяком случае, этот уголок оставался единственным в Западной Европе, где изготовлялись ценные произведения промышленности, на Западе далеко еще не достигшей той высоты развития: тонкие ткани и роскошные одежды, красивое оружие, изящные украшения и вообще всякие произведения художественной промышленности, в течение ряда столетий достигшей высокой степени совершенства. Благодаря этому в страну притекали деньги, и правители покровительствовали такой промышленной деятельности; но не менее они покровительствовали и занятиям литературою и искусствами, что в Испании до вторжения берберов было понятно само собою. Отчасти это внимательное отношение совпадало с заботами об управлении и политике: мог ли в стране, где уже через несколько десятилетий после завоевания всякая официальная бумага составлялась в самом изящном и старательно отделанном стиле, где изысканная рифмованная проза, больше чем в любой мусульманской области, являлась средством для изложения мыслей всякого образованного человека, мог ли здесь кто-либо быть визирем и в то же время не оратором и не поэтом? Благодаря особенно счастливому случаю до нас дошла характеристика предпоследнего выдающегося писателя в Испании и Северной Африке, гранадского визиря Мухаммеда ибн аль-Хатиба из Лохи, характеристика, написанная пером последнего и самого гениального историка всех арабов, Абдуррахмана ибн Халдуна. Кто знает, что арабские ученые обыкновенно говорят друг о друге не с меньшим озлоблением и занимаются взаимной перебранкой не меньше, чем немецкие профессора, тот с истинным наслаждением, но в то же время с глубоким сочувствием прочтет рассказ о судьбе Ибн аль-Хатиба, как его передает Ибн Халдун, бывший когда-то его другом, а потом — соперником[496]. Он проявляет истинное благородство мысли, осторожно намекая на некоторые его слабости, но вместе с тем выражая участие к печальной судьбе выдающегося человека, как подобает сопернику, и этим избавляет себя от подозрения в дешевой лести. Бросим еще общий взгляд на отношения этих двух последних великих писателей западного ислама; это поможет нам также уяснить себе политические отношения между гранадским эмиром и африканскими государствами.