Если против возможных отклонений от ортодоксии: иудействующих, алюмбрадо[156]
, эразмианцев, лютеран и прочих протестантов — испанская инквизиция действовала жестоко, то в отношении ведовства, напротив, гораздо более осмотрительно, особенно по сравнению с ужасными репрессиями, которые осуществлялись в других странах Европы. Ведовство глубоко укоренилось с незапамятных времен, особенно в деревне. Это связано с пережитками языческих культов и ритуалов, с невежеством, нищетой и убогостью жизни в селениях, влачивших замкнутое существование. Медики жили в городах, да и там к их помощи прибегали только люди богатые и могущественные. Сельские священники в большинстве были почти столь же невежественны, как их паства, и вплоть до Тридентского собора[157] не слишком занимались ее окормлением. К этому следует добавить верования — вследствие обстоятельств и недостатка точных научных знаний — в темные силы природы и в могущество звезд. Все это способствовало созданию обстановки, в которой все представлялось возможным, сколь бы невероятным оно ни казалось на первый взгляд. Люди искали тайные и чудесные объяснения личным или общественным несчастьям, которые тогда случались столь часто: внезапные болезни и смерти, эпидемии, падеж скота и прочие бедствия. Все это легко приписывалось воздействию колдовства, могуществу, которое демоны передавали людям, заключившим с ними договор.Конечно, в XVI–XVII вв. было не больше колдунов и особенно ведьм, чем в предшествовавшие эпохи. Но кое-что изменилось: репрессии значительно усилились, светские и церковные власти теперь действовали с невиданным прежде фанатизмом и жестокостью. Возможно, этому способствовала и эпоха Возрождения, благодаря которому в ряде случаев произошел разрыв между образованными людьми и неграмотным простонародьем: хотя гуманисты интересовались некоторыми аспектами народной культуры (пословицы, романсы), но в то же время демонстрировали глубокое отвращение к «невежественной черни», ее варварским обычаям и предрассудкам.
Уместно также отметить условия той эпохи: постоянные войны, кризисы, вызванные ростом цен, голод — все это вызывало тревогу и страхи. Боялись всего и всех. Были распространены коллективные страхи, которые овладевали толпой и приводили к неожиданным крайностям. Наконец, обе Церкви, и протестантская, и католическая, предприняли в этих условиях, особенно с конца XVI в., активные кампании по христианизации сельского мира и стремились выкорчевать остатки язычества, которые встречались везде и всюду. Так объясняются ужасные расправы, в ходе которых по всей Европе отправились на костер тысячи колдунов и в особенности ведьм, и продолжалось это до конца XVII в. Так было по всей Европе, но в Испании в меньшей степени. В Испании, как и всюду, имелись свои ведьмы, но их не так рьяно преследовали и реже наказывали. Это объясняется позицией инквизиции, которая хотя в других случаях и демонстрировала жестокость и нетерпимость, в этом случае действовала с исключительной осмотрительностью и скептицизмом. Инквизиция рекомендовала тщательно расследовать предполагаемые преступления, прежде чем задерживать подозреваемого. Подавляющее большинство испанских инквизиторов не верили в те обвинения, которые предъявляла ведьмам легковерная толпа. Так объясняется относительная умеренность в расправах над ведьмами в Испании, особенно по сравнению с тем, что происходило в это время в других странах.
Испания не осталась в стороне от европейского движения религиозного брожения и обновления, которое характерно для XVI в., но на Пиренейском полуострове в реформаторских тенденциях заметны свои особенности. Как только оформлялись идеи, содержащие хоть какую-то примесь инакомыслия, инквизиция начинала действовать как мощная карающая сила, которая нашла еще одно поле для своей деятельности: перед ней, созданной для борьбы с ересью иудействующих, была поставлена задача выявлять и уничтожать все возникавшие очаги любого отклонения от ортодоксии. Главными движениями, с которыми она сталкивалась, стали движение алюмбрадо (иллюминатов), эразмианство и лютеранство.