Традиционный крестьянский быт.
Питались крестьяне скудно. В плодородных чернозёмных губерниях на обед готовили постный или заправленный салом борщ, щи, крупяные или картофельные супы. На завтрак и ужин ели каши и картофель. На втором месте после растительной пищи находились молоко и молочные продукты. Яйца добавляли в тесто, а яичница считалась праздничным блюдом. Свиней и овец забивали к Рождеству или Пасхе. Бо́льшую часть мяса продавали. Солонину приберегали к торжествам и ко времени напряжённых полевых работ (вспашка, сенокос, страда). Состоятельные крестьяне потребляли втрое больше мяса и в полтора раза больше продуктов питания, чем бедняки. Самым главным из них и в деревне, и в городских рабочих семьях был хлеб. «Хлеб – всему голова», «Хлеб да каша – пища наша», «Хлеб да квас – вот и пища у нас» – гласили народные поговорки. В 1913 г. на душу населения в год приходилось по 8 кг сахара, по 29 кг мяса и сала, по 114 кг картофеля и по 200 кг хлебопродуктов. В семьях богатых крестьян расходовалось в год на мыло около 4 руб., в бедных – 77 коп.Русская печь
?
!
1. В чём проявлялся процесс урбанизации? 2. Как изменялся облик городов? По сохранившимся памятникам архитектуры, фотографиям и художественным иллюстрациям представьте, как мог выглядеть ваш город в начале XX в. Опишите его. 3. Дайте характеристику неорусского стиля на примере Казанского собора в Москве. Какие ещё стили появились в архитектуре? 4. В каких условиях жила, как питалась и одевалась основная масса крестьян?
Исследуем документы
На первых же репетициях мне, кстати сказать, удалось завоевать казенную стипендию, что для первокурсника было в те времена очень большой и редкой удачей. Мой кошелёк к тому времени был совершенно пуст, а ежемесячная стипендия в 25 рублей казалась неисчерпаемым богатством. Комната, которую я снимал вдвоем со своим однокурсником, находилась рядом с институтом, в пяти минутах ходьбы от гранитных колоннад Исаакия и изумительного «Медного всадника» Фальконе. Стоила она мне всего 4 рубля в месяц. Щи без мяса в студенческой столовой можно было получить за 4 копейки, порцию котлет без гарнира – за 7 копеек, а хлеб к обеду – и притом в неограниченном количестве – и вовсе задаром. Обладая завидным аппетитом, я не гонялся за гарнирами, считая, что хлеб в достаточном количестве с успехом заменит любые гарниры, и тратил в месяц на всю еду не свыше 20 процентов своего бюджета. Тем больше оставалось мне на все другие потребности. И прежде всего на театр, музеи, книги, газеты и прочие культурные статьи расхода.
⦁
«Приходили гости, говорили, что у сестёр Кристман удивительная колоратура, … что в Москве открылся ресторан с отдельными кабинетами в мавританском стиле, что некая мадам Мальбранш привезла из Парижа новые модели шляп. Говорили также о премьере комедии Зудермана, об открытии Художественного общедоступного театра, о погромах, о письме Толстого, о красноречии адвоката Плевако, который может добиться оправдания самого жестокого убийцы, о фельетонах Дорошевича, высмеивающего «отцов города»… Заводской двор мне казался куда интереснее, чем гостиная, где стояли пыльные пальмы в кадках, а на стене висела копия картины, изображающая Ломоносова, который едет в Москву учиться. <…> Рабочие спали в душных полутёмных казармах на нарах, покрытые тулупами; они пили кислое испорченное пиво, иногда играли в карты, пели, сквернословили. Среди них было мало грамотных, а грамотеи читали по слогам хронику происшествий в «Московском листке»… Я видел жизнь нищую, тёмную, страшную, и меня потрясала несовместимость двух миров: вонючих казарм и гостиной, где умные люди говорили о колоратуре.
⦁