История итальянцев

Таким образом, тосканским землевладельцам и во многих случаях представителям капитала не хватало дальновидности и смелости, чтобы осуществить крупномасштабную аграрную реформу. В конце концов они избрали более короткий путь, и ненадежным прибылям от долгосрочных вложений предпочли более надежные и привычные доходы, которые получали или же надеялись получать посредством усиления эксплуатации своих крестьян. Об этом свидетельствует тот факт, что задолженность последних землевладельцам оставалась по-прежнему очень высокой и во многих случаях увеличивалась. Поддерживая правительственные реформы до тех пор, пока они совпадали с их интересами, тосканские hobereaux тормозили нововведения, как только они касались pierre de touche[311]тосканского общества — испольщины. Со временем результаты реформы постепенно сошли на нет.

В обществе, где экстенсивное ведение хозяйства являлось сутью системы традиционных и в ряде случаев архаичных отношений, конституция, которую мечтал ввести в последние годы своего правления Петр Леопольд и которая предусматривала создание специальной ассамблеи, осуществлявшей контроль за расходованием государственных финансовых средств, в сущности дублировала Академию любителей сельского хозяйства и послужила бы скорее помехой, нежели подспорьем для просвещенного государя.

Австрийский реформизм охватил также и Модену. Герцог Франческо III д’Эсте был связан родственными и политическими узами с венским двором; доверенные лица австрийского правительства являлись его главными соратниками. Через владения герцога проходила новая дорога из Абетоне в направлении Массы, благодаря чему положение Модены было настолько стратегически важным, что Австрия никогда не согласилась бы отказаться от контроля за герцогством. Поэтому в Модене не могли не прислушаться к реформаторским указаниям Марии Терезии и Иосифа II. Здесь также были приняты меры, направленные на возможность отчуждения имущества, закрывались монастыри, велась борьба с «фермьери» и, наконец, в 1788 г. был составлен новый кадастр, позволивший приступить к пересмотру налоговой системы. Однако и в Модене реформаторы не пошли дальше определенного предела. Борьба против «фермьери» ограничилась заменой «миланцев» на «местных», а меры, направленные против собственности и привилегий знати, существенно уступали действиям, ограничивавшим собственность и привилегии Церкви.

Бурбонский реформизм: Неаполь, Сицилия, Парма

В Неаполитанском королевстве сельское хозяйство также выиграло от благоприятной конъюнктуры XVIII в. Демографический рост (к концу века население королевства достигало почти 5 млн человек), постоянное расширение рынка и рост цен явились одними из факторов, способствовавших развитию производства в южных областях. Несмотря на крайнюю скудость имеющихся в нашем распоряжении данных, есть, однако, все основания полагать, что значительному увеличению экспорта сельскохозяйственной продукции сопутствовал рост производства и его переориентация на более доходные и более «коммерческие» товары — оливковое масло и шелк.

Эти достижения, естественно, стимулировали модернизацию и рационализацию аграрных структур королевства и послужили побудительным мотивом для ликвидации наиболее одиозных пережитков феодализма, мешавших развитию отрасти. Если бы этот стимул был поддержан заинтересованными в трансформации такого рода общественными силами, он, вероятно, мог бы оказать глубокое воздействие на развитие всей Южной Италии. Однако, как мы попытаемся показать далее, этот внутренний побудительный мотив был весьма незначителен.

Прежде всего, невозможно представить, чтобы роль двигателя прогресса взяло бы на себя баронство. В отличие от ломбардских землевладельцев и тосканских hobereaux феодалы Юга были абсолютно лишены склонности к коммерции и предпринимательству, издавна привыкли жить в столице, при дворе, и ценили свои латифундии исключительно соразмерно престижу и величине доходов, которые давали им возможность пускать деньги на ветер. Неудивительно поэтому, что через некоторое время многие крупные латифундисты начинали испытывать ряд трудностей и были вынуждены отчуждать часть своих феодов в пользу разного рода выскочек — более или менее зажиточных крестьян, «старост» (massari), торговцев, ремесленников. В самом деле, как свидетельствуют источники, собственность этих социальных групп перестала увеличиваться в течение всего XVIII в.