История Италии. Том II

После 1877 г. с критикой анархизма все чаще выступали не только те, кто — подобно сторонникам «Плебе» — никогда не разделял полностью его идей, но и бывшие анархисты. Особенно важную роль в этом критическом переосмыслении анархистской доктрины и тактики сыграл поворот от анархизма к социализму Андреа Косты, в прошлом одного из ближайших сподвижников Бакунина в Италии.

Коста начал отходить от анархизма еще в 1876–1877 гг., но впервые публично высказал свои новые взгляды летом 1879 г. в письме, напечатанном в «Плебе» под названием «Моим друзьям из Романьи»[439] (Романья, откуда Коста был родом, в эпоху I Интернационала была главной «кузницей кадров» итальянского анархизма). Все сделанное в предшествующий период Коста считал полезным и разумным, но уже недостаточным в новых условиях, и призывал своих товарищей извлечь из прошлого необходимые уроки, чтобы быть в состоянии двигать вперед дело революционной освободительной борьбы. Эти уроки в его представлении заключались в том, чтобы в стремлении к конечной цели не забывать о задачах, выдвигаемых повседневной жизнью, и подходить к революции, как к серьезному делу, требующему длительной подготовки. Коста не раскрывал в письме своей позиции по таким вопросам, как отношение к правительству, к другим политическим партиям, значение борьбы за политические реформы, полагая, что все они должны стать предметом обсуждения на съезде его единомышленников; но уже из того, что он считал желательным обмен мнениями по всему этому комплексу проблем, ясно, что его больше не удовлетворяло старое, чисто негативное решение этих вопросов анархистами. Самую важную ближайшую задачу Коста видел в создании (или, как он считал, восстановлении) «Итальянской революционно-социалистической партии», которая вместе с подобными же партиями в других странах возродит на новой основе деятельность Интернационала.

Идеи, высказанные в письме Косты, поддержала значительная часть бывших анархистов, особенно в Романье, хотя были и такие, кто упорно цеплялся за старые позиции и обвинял Косту в измене принципам. Сам Коста отходил от анархизма не без колебаний — в частности, в вопросе о политической партии пролетариата — и ни тогда, ни позднее не хотел порывать с анархистами в организационном отношении. Но независимо от его субъективных помыслов его письмо положило начало не только идейному, но и организационному обособлению от анархистов вслед за сторонниками «Плебе» еще одного течения в итальянском социалистическом движении.

В августе 1881 г. на съезде в Римини последователи Косты основали так называемую Революционно-социалистическую партию Романьи. Решения о конституировании партии и о ее названии были одобрены большинством делегатов, в меньшинстве остались несколько присутствовавших на съезде анархистов. Проект программы и устава партии был разработан уже после съезда избранной им специальной комиссией и принят следующим съездом — в 1883 г.

Революционно-социалистическая партия строилась на основе как коллективного, так и индивидуального членства: в ее ряды принимались «общества и отдельные лица, которые признают общие принципы современного революционного социализма и по мере своих сил и возможностей содействуют их пропаганде и их осуществлению»[440]. Она не рассматривала себя как выражение всего итальянского социалистического движения и заявляла о своем намерении «содействовать созданию Итальянской революционно-социалистической партии, в которой сольются все социалистические и революционные течения Италии»[441], включая также и анархистов.

Но в области программных принципов Революционно-социалистическая партия отошла от анархистов уже гораздо дальше по сравнению с позицией Косты, изложенной в письме «Моим друзьям из Романьи». В ее программе (автором которой был тот же Коста) анархическая, безгосударственная общественная организация рассматривалась не как непосредственный результат социальной революции пролетариата, а как итог длительного развития общества после революционного низвержения капиталистического строя. Программа не только ставила в позитивном плане проблему революционной власти, но в представлении об ее характере и задачах приближалась к понятию диктатуры пролетариата: «…Революция означает прежде всего временную диктатуру трудящихся классов, то есть сосредоточение всей общественной власти (экономической, политической и военной) в руках восставших трудящихся с целью уничтожения препятствий на пути установления нового порядка, чинимых старым порядком, с целью защиты революции, ее расширения и распространения на новые районы, с целью осуществления экспроприации владельцев частной собственности и установления коллективной собственности и общественной организации труда»[442].