История Италии. Том II

Что бы ни являлось непосредственной причиной этих споров, в основе их неизменно лежало различное отношение к войне. Во второй половине 1915 — первой половине 1916 г. они шли в основном по вопросу об объявлении войны Германии, или, говоря языком того времени, по вопросу о «большой» и «малой» войне. По Лондонскому договору Италия обязалась вступить в войну не только с Австро-Венгрией, но и со «всеми врагами Антанты». Срок выполнения ею этого последнего обязательства в договоре указан не был.

В 1915 г. Италия действительно объявила войну Турции и Болгарии. С Германией дело обстояло, однако, сложнее.

Война, к которой стремился итальянский империализм, должна была не только принести ему terre irredente, т. е. адриатические провинции Австро-Венгрии, в которых жили, наряду со славянами, также и итальянцы и на которые давно уже претендовала Италия. Эта война должна была избавить империалистическую Италию от немецкой зависимости и помочь ей «сколотить» себе колониальную империю в Восточном Средиземноморье. Это должна была быть «большая война», и война с Германией входила в нее как составная часть. Не ведя ее, империалистическая Италия не могла бы претендовать на участие в дележе немецкого «наследства» и колоний!

Провозвестниками «большой войны» в Италии выступали те же партии, которые в период нейтралитета являлись застрельщиками вступления в войну вообще, т. е. националисты и интервентистская левая. Их поддерживали в этом крупнейшие итальянские машиностроительные и металлургические монополии; под их знаменем собирались те группы итальянского промышленного и финансового капитала, которые тяготились немецкой опекой и немецким демпингом в Италии, или те, чьи капиталы были вложены в различные колониальные предприятия в Африке и на Ближнем Востоке. К ним примыкали также и те, кто, поддавшись пропаганде «интервентистской левой», искренне верил, что война с Германией является войной «за демократию и свободу». Их было сравнительно немного, ибо Германия отнюдь не вызывала в Италии такой всеобщей неприязни, как Австро-Венгрия. За стремление к расширению войны сторонников войны с Германией называли в Италии «ультраинтервентистами» или «крайними». Им противостояли многочисленные группы итальянских промышленников, банкиров, аграриев, экономически связанных с Германией, а также те, кто боялся германской военной мощи. Эти группы имелись в промышленных центрах Северной Италии. Они были особенно многочисленны и влиятельны на аграрном Юге, где Германия издавна выступала основным покупателем сельскохозяйственной продукции и поставщиком дешевых, серийного производства промышленных изделий. Разрыв экономических отношений с Германией, наступивший после 23 мая 1915 г., сказывался на Юге весьма остро, возобновления их по окончании войны здесь ожидали с нетерпением, и о войне с Германией не хотели и слышать. Против «большой войны» были и клерикалы, следовавшие за Ватиканом, чья политика оставалась нейтральной формально и прогерманской и проавстрийской по существу. Против войны с Германией выступали и те широкие слои мелких и средних итальянских промышленников и торговцев, которые в период нейтралитета были против войны вообще, а теперь старались по возможности ее ограничить. Они ратовали за «малую войну» с одной только Австро-Венгрией, за «одно только» господство Италии на Адриатике (почему их и звали теперь умеренными интервентистами).

Конкретное содержание Лондонского договора — обязательство Италии вступить в войну «со всеми врагами Антанты», равно как и обещанные ей за это «компенсации», были общественному мнению неизвестны, и итальянские политические деятели, полагая, что они могут повлиять на разрешение этих вопросов, спорили о них с особой остротой и силой.