История Италии. Том II

В этой обстановке положение итальянского правительства становилось все более сложным. Многие члены кабинета, хорошо зная, с каким трудом Италия ведет даже «малую войну» с Австро-Венгрией, войны с Германией боялись. Председатель совета министров Саландра был к тому же близок к группам итальянского капитала, экономически связанным с Германией, в частности к аграриям Юга Италии (он и сам был южанин по происхождению). Это побуждало его стремиться оттянуть войну с Германией. Не объявляя этой войны, он в то же время не высказывался против нее публично, и это делало его объектом нападок обеих спорящих сторон, не говоря уже о возрастающем нажиме союзников, от чьих займов, судов, поставок топлива, сырья и т. п. все более зависела Италия. Они все настойчивее требовали от Италии выполнения ее обязательств. В результате кабинет Саландры висел «на волоске» и не раз был близок к падению. Спасало его до поры до времени лишь то, что и сторонники, и противники «большой войны» равно боялись, что министерский кризис во время войны еще более осложнит и без того нелегкое положение Италии. Но после австрийского прорыва в Трентино (в мае 1916 г.) невозможность для Италии вести войну, рассчитывая на свои только силы, стала явной, и требование «ультра» объявить войну Германии во имя более тесного единения с союзниками зазвучало особенно настойчиво. Вкупе с недовольством и критикой правительства, вызванными военным поражением, это решило его судьбу. 10 июня 1916 г. кабинет Саландры пал, уступив место так называемому «национальному правительству» во главе с П. Бозелли. В это правительство входили представители всех фракций парламента (кроме социалистов). Преобладали в нем, однако, «ультра». В августе 1916 г. правительство Бозелли объявило войну Германии. Умеренные интервентисты и на сей раз поспешили «признать свершившийся факт», и в итальянском правящем стане вновь наступили дни некоего призрачного единства.

На ведении Италией военных действий объявление войны Германии (не говоря уже о Турции и Болгарии) фактически не отразилось. Не имея с этими странами общей границы и всячески доказывая своим союзникам, что на большее у нее не хватает сил, Италия и после августа 1916 г. продолжала посылать свои войска в основном только против одной Австро-Венгрии.

ИСП и война. Антивоенные выступления масс

Проиграв весной 1915 г. битву за нейтралитет, ИСП сформулировала свою дальнейшую позицию в формуле Non aderire e non sabotare la guerra, т. e. не поддерживать войну, но и не саботировать ее. Формула эта, выдвинутая Ладзари еще на совещании в Болонье в мае 1915 г., знаменовала компромисс между левыми группами ИСП, стремившимися к активной борьбе с войной, и правыми во главе с Турати и Тревесом, занимавшими формально антивоенную, а фактически скрыто (а моментами и открыто) оборонческую позицию. Сковывая активность рядовых членов партии, эта формула чем далее, тем более их не удовлетворяла и тормозила антивоенное движение в стране. Полностью остановить его она, однако, не смогла. Важно отметить, что антивоенная пропаганда в понятие саботажа войны (весьма, впрочем, неопределенное) не входила.

Оправившись от растерянности, вызванной вступлением страны в войну, партия эту пропаганду возобновила. Она вскрывала империалистическую сущность войны, показывала, что война приносит бешеные прибыли капиталистам и тяжелые страдания народу. Антивоенная пропаганда ИСП сыграла немалую роль в росте антивоенных настроений итальянского пролетариата в 1915–1918 гг. Она явилась одной из причин того, что итальянской буржуазии не удалось в эти годы внедрить шовинизм в сознание итальянских народных масс.

Вести антивоенную пропаганду партии приходилось в трудных условиях: немедленно вслед за началом войны на нее обрушился град репрессий. Многие ее члены были арестованы, немало выслано в административном порядке в глухие углы страны, еще больше было призвано в армию. Ряд низовых секций ИСП в результате закрылся. Многие провинциальные социалистические газеты перестали выходить. Рабочее движение было взято в жесткие рамки военных законов. Были запрещены уличные митинги, демонстрации. Рабочие собрания разрешались лишь в закрытых помещениях, созыв их обставлялся рядом формальностей, а вход на них был строго по билетам. Не один партийный функционер попадал в те годы в тюрьму за нарушение всех этих правил и запретов.