История Италии. Том II

Характеризуя настроение широких масс итальянского народа, нельзя не отметить, что классовый мир во имя победы над «общим врагом», к которому звала в годы войны итальянская буржуазия, как и буржуазия других воюющих стран, в Италии не был установлен даже на самом первом этапе участия Италии в мировой войне. Ненависть итальянского народа к войне была для этого слишком велика, а страдания, приносимые войной, — слишком сильны. Сказалось здесь и то, что народная инициатива и активность к моменту вступления Италии в мировую войну уже были развязаны событиями периода нейтралитета. Борьба продолжалась, хотя формы ее и должны были на какое-то время измениться.

С запретом демонстраций, митингов, с введением военной цензуры печати на первый план выступила стачка. Уже в конце мая 1915 г., т. е. в самые дни всеобщей мобилизации, на итальянских предприятиях поднялась волна забастовок. В июне — июле 1915 г. она охватила едва ли не все основные отрасли итальянской промышленности. Формально экономические, эти стачки носили по сути политический характер: они были направлены против приносимого войной ухудшения условий труда и в конечном итоге против самой войны. Итальянское правительство ответило на них декретами о мобилизации промышленности: предприятия, связанные с поставками военному ведомству, объявлялись милитаризованными. Они получали ряд льгот в снабжении дефицитным топливом и сырьем, а их рабочие считались призванными на военную службу и лишь получившими временную отсрочку. Они должны были безропотно подчиняться устанавливаемому на этих предприятиях чрезвычайно суровому внутреннему режиму и за малейшее отступление от него могли быть оштрафованы, заключены в карцер, отправлены на фронт. Бастовать, уходить с работы или даже переходить с одного предприятия на другое им запрещалось. Виновные в совершении подобных «преступлений» подлежали суду военного трибунала, как дезертиры.

С введением этих драконовских законов стачечная волна на военизированных фабриках и заводах неизбежно спала, и лишь рабочие предприятий гражданской промышленности (в частности текстильной) еще продолжали осенью 1915 г. стачечную борьбу. С приближением зимы количество стачек резко сократилось и в антивоенной борьбе итальянского пролетариата наступил период некоторого затишья. Однако и в этот период то здесь то там происходили отдельные случаи народных выступлений, волнений, стачки, убедительно свидетельствующие о не прекращающемся в недрах народа брожении.

Весной 1916 г. проявления народного протеста участились и кривая стачечного движения, вновь пойдя вверх, превысила уровень соответствующих довоенных месяцев 1915 г. Основное количество забастовок все еще проходило на предприятиях гражданской промышленности, но короткие, стремительные стачки все чаще вспыхивали теперь и на военных фабриках и заводах.

1 мая 1916 г. — в первый итальянский военный первомай — рабочая демонстрация, возглавленная молодыми социалистами и анархистами, двинулась с возгласами «Долой войну!» по улицам Милана. Одних только арестованных за участие в этой демонстрации оказалось 60 человек.

Осенью 1916 г. признаки приближения нового революционного подъема в Италии уже были многочисленны и бесспорны. Наиболее революционно и антимилитаристски настроенные итальянские социалисты переходили от антивоенной пропаганды к организации антивоенных выступлений. В Турине антивоенные собрания уже следовали, по свидетельству полицейского агента, «без передышки, одно за другим»[705]. Нередко они, несмотря на полицейские запреты, оканчивались уличными демонстрациями против войны. Запрещенные правительством публичные собрания, шествия, организованные социалистами и вспыхнувшие стихийно, происходили и в некоторых других районах Италии. В ряде мест они сопровождались, как и во времена нейтралитета, рукопашными стычками рабочих со сторонниками войны.

Зима 1916/17 г. была тяжела для Италии В стране продолжалось военное «просперити», возникали все новые металлургические, химические, машиностроительные и т. п. фабрики и заводы, усиленными темпами шла концентрация производства и капитала. Крупнейшие итальянские монополии — Ильва, Фиат, Ансальдо — превращались в гигантские промышленные комплексы, охватывающие весь производственный цикл получения и обработки металла, имеющие свои железные рудники, дороги, флот, электростанции и т. д. Действуя в неразрывной связи с крупными банками, они все более подчиняли себе производство, командовали экономической и политической жизнью страны.

Однако и в металлургии, и в машиностроении появлялись уже первые предвестники грозящего им по окончании войны краха. Их предприятия уже и теперь нередко работали не на полную мощность и даже простаивали из-за отсутствия топлива и сырья. Наиболее предусмотрительные и дальновидные представители итальянского «делового» мира уже предупреждали своих зарвавшихся коллег против спекулятивного, не обеспеченного топливом, сырьем, стабильными рынками сбыта расширения производственных мощностей[706].