История Италии. Том III

В конкретных условиях послевоенной Италии проблема взаимоотношений политики и культуры (и после того, как перестал выходить «Политекнико») возникала постоянно. Были годы, когда позиция ИКП в ее взаимоотношениях с интеллектуалами — коммунистами и некоммунистами — отличалась некоторой жесткостью. Однако после XX съезда КПСС положение решительно изменилось. Коммунисты провели широкую дискуссию, посвященную марксистской культуре в Италии. Участников дискуссии объединяла глубокая уверенность в неминуемой победе социализма в их стране, они говорили о необходимости выработки единой платформы левых сил по вопросам культуры. Дискуссия была чрезвычайно интересной, выступавшие не останавливались перед переоценкой многих устаревших ценностей и откровенно признавали, что левая итальянская культура значительно отстает от требований, выдвигаемых самой жизнью. Отчетливо ставилась задача искать пути преобразования современного искусства в социалистическое искусство гибко, тонко и серьезно, считаясь с национальной традицией. В «Контемпоранео» был помещен цикл важных статей, посвященных литературе. В одной из них Салинари писал: «Без сомнения, в эти послевоенные годы мы постигали окружающий нас мир и стремились завоевать его при помощи оружия научных, исторических, социологических и философских исследований, хроники и документации или романа и кинематографии, которые по природе своей ближе к документации и к хронике, нежели поэзия. Может быть, было и невозможно поступать иначе: мир изменялся так быстро и так драматически, что нужно было каким-то образом запечатлевать отдельные моменты, почти фотографировать их, в надежде, что впоследствии удастся спокойно воссоздать все эти события и проникнуть в самое глубинное их значение. Может быть, мы чувствовали, что самой срочной была задача преобразовать старую культуру, покоившуюся на «поэзии вчерашнего дня», и создать другую культуру, более передовую и современную, создать иную духовную атмосферу, иное видение и восприятие мира. Может быть, в области поэзии дело «разрушителей» было более трудным и тяжелым, так как они столкнулись с длительной традицией»[782].

Затем Салинари пишет о том, что «спор между гуманитариями и техниками, между Югом и Севером, между промышленной и сельской цивилизацией уже разрешен. Победили техники, Север, промышленная цивилизация, победили (само собой разумеется) качественно, как тенденция, в сознании наиболее передовых людей… Проблема, о которой мы говорим, стоит сегодня внутри новой культуры и новой цивилизации: литератор, который противопоставляет свои настроения или свои грезы захватывающему ритму событий, жизни, новых открытий, — умер. Он умер в сознании новый поколений»[783]. Салинари пишет, что начиная от истоков итальянской литературы и вплоть до 40-х годов XX в. всегда существовали и противоборствовали два течения: прогрессивное, которое стремилось создавать искусство, связанное с жизнью, и консервативное, которое вело к мистике или формализму, когда отдавалось предпочтение слову перед понятием, субъекту перед объектом, индивидуальному, а не всеобщему, форме перед содержанием. Но теперь положение иное. «Вся послевоенная культура устремлена к действительности. Опьяняются конкретным и реальным, изобретают все новые и наиболее эффективные приемы, чтобы проникнуть в самые сокровенные глубины действительности. Большинство сознает свой долг и ответственность. Водораздел между прогрессом и реакцией в современной культуре не проходит уже по линии ухода от действительности или приближения к ней, речь идет о двух различных отношениях к этой действительности. Одни стремятся уничтожить человека, которому противостоят вещи, сооружения, машины, сложная и непонятная структура современного общества, — это новая форма бегства от жизни, мистика вещей, обожествление «объективных законов». Другие хотят спасти человека от процесса превращения в машину, не возвращаясь в то же время к мифу о примитиве, об упрощенстве, о бегстве в деревенскую тишь, в мир грез, — но оставаясь внутри этого процесса, стремясь понять его законы и установить таким образом правильное диалектическое взаимоотношение между субъектом и объектом, между вещами и человеком».