История изнутри. Мемуары британского агента.

Наша первая беседа была удовлетворительна, но не достаточно определенна. Позднее, когда я ближе позна комился с Чичериным, я узнал, что он никогда не прини мал решения, не посоветовавшись предварительно с Ле ниным. В данном случае, однако, он повидимому полу чил инструкцию относиться к нам дружелюбно. Действи тельно, большевики, стремившиеся натравить немцев на союзников и союзников на немцев, были довольны моим приездом. Большевистская пресса сознательно преувели чивала значение моей миссии и моего собственного поло жения, изображая меня не только человеком, облеченным доверием Ллойд Джорджа, но и влиятельным политиче ским деятелем, целиком сочувствующим большевикам. Такое поведение газет привело к некоторым недоразуме ниям в кругах союзнических миссий в С.Петербурге. В частности, один служащий американской контрразведки, участие в войне которого свелось к приобретению кипы настолько явно поддельных документов, что их не использовала даже наша секретная служба, сообщил своему правительству, что в С.Петербург прибыл опас ный английский революционер, действовавший заодно с большевиками.

Чичерин довольно честно сообщил мне о том, что происходило в Бресте. Он сказал мне, что переговоры подвигаются медленно и что теперь Англии представ ляется блестящая возможность протянуть руку помощи России. Почти тут же он сообщил мне, что большевики Деятельно организуют новый Интернационал, в котором

не будет места умеренным социалистам вроде Брантинг и Гендерсона. Это было началом знаменитого in Интернационала. 1

В первые же дни моего пребывания в большевизип ванном С.Петербурге я познакомился с Реймондом Ро бинсом, главой американской миссии Красного Креста братом известной писательницы Элизабет Робине На третий день после моего приезда Рекс Хоар пригласил нас вместе обедать, и мы очень неплохо поговорили Робине, который был больше филантропом и гумани стом, чем политиком, оказался прекрасным оратором Его разговор, как разговор мра Черчилля, был всегда монологом, но он никогда не был скучен и у него был замечательный дар подбирать оригинальные аллегории. Черноволосый, с орлиным профилем, он выглядел очень эффектно. Это был индейский вождь с Библией вместо томагавка. Он был правой рукой Рузвельта во время президентских выборов 1912 года. Будучи сам богатым человеком, он был противником капитализма. Однако несмотря на свои симпатии к черни он поклонялся вели ким людям. До сих пор его главными героями были Рузвельт и Сесиль Роде. Теперь его воображением овла дел Ленин. Как это ни странно, Ленину нравилось это обожание, и Робине был единственным иностранцем, с которым Ленин всегда охотно встречался и которому даже удавалось произвести сильное впечатление на ли шенного эмоциональности вождя большевиков.

Миссия Робинса, менее официальная, была подобна моей. Он был посредником между большевиками и аме риканским правительством и поставил себе задачей убе дить президента Вильсона признать советскую власть. Он не знал русского языка и знал очень мало о России, но в Гумберге, русскоамериканском еврее, долгие годы на ходившемся в близком соприкосновении с большевист ским движением, он нашел помощника, снабжавшего его необходимыми сведениями и аргументами. В устах Ро бинса аргументы Гумберга о необходимости признания звучали очень убедительно. Мне нравился Робине, о течение ближайших четырех месяцев мы встречались с ним ежедневно, и чуть ли не ежечасно.

Первые 12 дней моего пребывания в С.Петерсургс прошли в бесконечных дискуссиях с Чичериным и ан г пинскими представителями Мои отношения сЛя№^ который в качестве charge d'affaires мог почувствовать

законное неудовольствие по поводу моего вторжения на политическую арену (как официальный представитель британского правительства он, разумеется, не вступал ни в какие сношения с большевиками), были самыми дру жественными. Я в полной мере сотрудничал с ним, сооб щая ему обо всем, и спрашивал его совета по поводу каждого шага, который я предпринимал; благодаря это му мне удалось не попасть в очень неприятное и двусмы сленное положение.

Дело мое, однако, почти не продвигалось, и на боль шинство посланных в Лондон телеграмм я не получал ответа. Мы продолжали оставаться почти в полном неве дении относительно истинного хода переговоров в Бре сте, а Чичерин не очень старался вывести нас из этого неведения. Все, что он говорил, сводилось к тому, что, хотя германский милитаризм и британский капитализм были одинаково ненавистны большевикам, германский милитаризм представлял в данный момент наибольшую опасность. Германия стала центром антибольшевистской лиги. Она поддерживала буржуазию в Финляндии, Румы нии и на Украине. Русская буржуазия ждала, что Герма ния вмешается в русские дела и восстановит прежнее положение вещей. Создавалась ситуация, которую бри танское правительство могло использовать в своих инте ресах. Большевики с радостью встретят поддержку Англии.