Читаем История как проблема логики. Часть первая. Материалы полностью

С. 196–197. …он сам называет historia animae. Рядом с нею стоит historia per eminentiam, или historia absolute, quae recenset facta hominum, но в силу этого «рядом» она уже теряет свой специфический интерес для логики. – …он сам называет история души. Рядом с нею стоит история по преимуществу, или история без каких-либо дополнений, которая рассматривает дела людей (лат.).

С. 197. …но точно также и Бэкона («эмпирики – муравьи», empirici, formicae more, congerunt tantum, et utuntur) и Лейбница (les hommes agissent comme les bêtes… ressemblant aux Médecins empiriques). – …но точно также и Бэкона («эмпирики – муравьи», «эмпирики, подобно муравью, только собирают и довольствуются собранным» и Лейбница (люди… действуют как неразумные животные, уподобляясь врачам-эмпирикам (лат.). См.: Бэкон Ф. Новый Органон, афоризм XCV // Бэкон Ф. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М., 1978. С. 56; Лейбниц Г. В. Монадология. § 28 // Лейбниц Г. В. Сочинения. В 4 т. Т. 1. М., 1982. С. 417–418.

С. 197. …1, ἡ μὲν ἐμπειϱία τῶν ϰαϑ’ ἔϰαστόν ἐστι γνῶσις, ἡ δὲ ὲέχνη τῶν ϰαϑόλου, – «1, Причина этого в том, что опыт есть знание единичного, а искусство – знание общего» (др. – греч.). Аристотель. Метафизика. I, 1, 981а15–16 и 981а28–29 // Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. М., 1976. С. 66.

С. 197. …2, οἱ μὲν γὰϱ ἔμπειϱοι τὸ ὄτι μὲν ἴσασι, δ’ οὐϰ ἴσασιν. – «В самом деле, имеющие опыт знают “что”, но не знают “почему”» (др. – греч.). Аристотель. Метафизика. 981а28–29 // Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. М., 1976. С. 66.

С. 197. …См. автобиографию Вольфа: Christian Wolffs eigene Lebensbeschreibung / hrsg H. von Wuttke. – Вуттке (Wuttke) Генрих (1818–1876) – историк и политический деятель; в 1848 году занял кафедру истории в Лейпциге. Известен своей книгой «Возникновение шрифта» (1872), посвященной иероглифике.

С. 197. …Лучшее из известных мне противопоставлений основных тенденций философии Вольфа и Лейбница находится у С. С. Гогоцкого. – Гогоцкий Сильвестр Сильвестрович (1813–1889) – философ, богослов, педагог. Учился в Киевской духовной академии (1833–1839). Доктор философии, защитил диссертацию «Обозрение системы философии Гегеля» (1850). Влияние немецкой философской классики сказывается как в философских, так и в богословских трудах Гогоцкого. Он стал автором «первой российской философской энциклопедии», 4-х томного Философского лексикона. После упразднения в 1850 году философских кафедр в российских университетах Гогоцкий работал цензором Киевского цензурного комитета, а с 1851 – профессором кафедры педагогики Киевского университета. В 1869 году возглавил восстановленную кафедру философии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги