История Карла XII, короля Швеции

Повелитель его стоял уже во главе тридцатипятитысячного регулярного войска, а границы охранялись народным ополчением. Королю недоставало только денег. И вцешний, и внутренний кредит были исчерпаны. Франция, предоставившая ему несколько субсидий в последние годы царствования Людовика XIV, ничего более не давала при регентстве герцога Орлеанского, который преследовал свои, совершенно иные виды. Испания ограничивалась лишь обещаниями, да и у нее самой не было достаточных средств. При таковых, обстоятельствах барон Гёрц прибегнул к тому ухищрению, каковое уже сам испробовал до своей поездки во Францию и Голландию, а именно — приравнять по цене медные деньги к серебру, то есть медную монету в полсу считать за четырнадцать, поставив на оной королевское клеймо. Сии порожденные нуждой фиктивные деньги, кои могут держаться лишь на доверии, подобны векселям, чья нарицательная стоимость может даже превосходить все государственные фонды.

Подобные средства очень хороши в свободной стране и, случалось, иногда спасали республики, но для монархии они, несомненно, губительны, ибо народ очень скоро теряет к ним доверие, а сии воображаемые деньги безмерно приумножаются. Частные лица начинают прятать серебро, и вся затея рушится, приводя к всеобщей неразберихе, каковая нередко порождает великие беды. Именно так все и случилось в шведском королевстве.

Поначалу барон Гёрц довольно осторожно вводил новую монету, но через недолгое время был увлечен быстротою происходивших перемен, управлять коими оказался совершенно неспособен. Все товары и все съестные припасы невообразимо вздорожали, кроме того, пришлось увеличивать количество медной монеты, но чем больше ее становилось, тем больше она обесценивалась. В наводненной сими лжеденьгами Швеции поднялся единодушный вопль противу барона. Народ, все еще почитавший Карла XII, обрушил всю тяжесть своего негодования на сего министра, каковой, в двойственном своем качестве чужеземца и управляющего финансами, должен был неизбежно стать предметом всеобщей ненависти.

Задуманный им налог на духовенство окончательно низвергнул его в глазах нации. Священники, которые слишком часто отождествляют личные свои дела с божескими, публично провозгласили барона атеистом, поелику стал он требовать от них денег. На новых медных монетах были отчеканены боги древности, и их стали называть богами барона Герца.

К ненависти всего общества присовокуплялась и ревность министров, которые, впрочем, были тогда совершенно бессильны противу него. Сестра короля и супруг ее принц Гессенский опасались барона как человека, привязанного по рождению своему к герцогу Голштинскому и способному доставить когда-нибудь сему последнему шведскую корону. Во всем Королевстве он пользовался привязанностью одного лишь Карла XII, но всеобщая ненависть только укрепляла монарший фавор. Доверие короля доходило чуть ли не до подчинения. Он предоставил барону абсолютную власть в управлении внутренними делами и полностью полагался на него в том, что касалось отношений с царем. Более всего рекомендовал он ему ускорить переговоры на Аландских островах.

Как только барон Гёрц уладил в Стокгольме те финансовые дела, кои требовали его присутствия, то сразу же уехал для завершения с царским министром своего великого замысла.

Предварительные условия сего альянса, долженствовавшего переменить лицо всей Европы, были, в том виде, как их нашли в бумагах барона после его смерти, нижеследующими.

Царь получал всю Ливонию, а также часть Ингрии и Карелии, все остальное возвращалось Швеции. Он соединялся с Карлом XII, дабы восстановить Станислава на польском троне, и обязывался выставить восемьдесят тысяч московитов для низвержения того самого Августа, в пользу которого вел десятилетнюю войну. Петр должен был поставить королю шведскому корабли, которые перевезли бы десять тысяч шведов в Англию и тридцать тысяч в Германию. Предполагалось, что объединенные силы Петра и Карла нападут на английского короля в его наследственных ганноверских владениях, особливо в герцогствах Бременском и Верденском; также предполагалось восстановить в правах герцога Голштинского и заставить короля Прусского возвратить часть захваченных им земель. После сего Карл повел себя таким образом, словно победоносные его армии с помощью войск царя уже исполнили все им задуманное. Он потребовал у императора Германии исполнения Альтранштадтского договора. Венский двор едва удостоил ответом сего государя, коего теперь не было никаких причин опасаться.