История Карла XII, короля Швеции

Описывая обстоятельства смерти Короля, вы говорите, что все сообщаемое многими писателями, и в том числе мною, о разговоре сего Государя с инженером Мегрэ не заслуживает никакого доверия. Однако мне неизвестно, чтобы кто-либо другой вообще упоминал об этом разговоре. Посему я повторю здесь в главных чертах уже сказанное, равно как и то, что узнал от заслуживающих доверия особ, в том числе и тех офицеров, кои присутствовали при сем событии. Они же доставили мне и план крепости Фредериксхалль, помещенный во втором томе моих «Путешествий»[119]. Начало сего разговора вполне соответственно написанному мною, но все последующее, столь безоговорочно вами отвергаемое, заключается в том, что инженер Мегрэ, видя, как Король опирается на бруствер и высовывает- голову, сказал ему: «Это не ваше место, Государь; здесь хлещет пулями и ядрами», на что Его Величество ответствовал: «Ничего, не пугайтесь». — «Я боюсь не за себя, а за Ваше Величество, ведь бруствер насыпан для защиты, а вы им пренебрегаете». Король, никогда ничего не боявшийся и не желавший, чтобы его заподозрили в этом, сказал: «Идите к своим работам, я спускаюсь». Присутствовавшие при сем офицеры отошли в сторону, чтобы объяснить Мегрэ, еще не знавшему Короля, что стоит только сказать ему о какой-нибудь опасности, и он сразу же идет именно туда. Теперь надобно было исхитриться и как-то выманить его с бруствера, для чего предлагали спросить его совета об осадных работах и отвести на другое место. Услышав свист пролетающей пули, Мегрэ воскликнул: «Как бы чего не случилось» и побежал к брустверу, на котором увидел Короля все в той же позе, однако ночная темень помешала ему разглядеть, что он уже мертв. Мегрэ два или три раза позвал его и даже потянул за кафтан, подумав, уж не заснул ли он. Не слыша никакого ответа, Мегрэ закричал: «Господа, тут что-то неладное! Принесите огня!» Один из них (кажется, это был королевский адъютант итальянец Маркетти) побежал за фонарем к работавшим на траншеях и увидел сего Героя всего окровавленного, с головой почти совсем свернутой назад от страшного удара, который разбил ему левый висок, вмял левый глаз, а не правый, как вы говорите, в чем все желающие могут убедиться из приведенного в моей книге плана. По величине отверстия определили, что это была фальконетная[120] пуля, ибо в него можно было вложить четыре пальца. После сего господин Сигье отправился к принцу Гессен-Кассельскому, находившемуся со всей армией в лагере у Торпума. Как рассказывал мне господин Маркетти, величина раны свидетельствовала о непричастности всех присутствовавших к смерти Короля и, следовательно, отводила все возможные подозрения и от господина Сигье. Ведь пуля не делает разницы между королем и простым солдатом.

ПОСЛЕСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Карл XII, почти единственный из чужеземцев, прочно утвердился в исторической памяти русского народа. Наряду с ханом Мамаем он вошел в народную поговорку, чего не удостоился даже сам Наполеон Бонапарт. Но если Наполеону посвящены десятки переводных и оригинальных книг на русском языке, то совершенно иная картина в отношении знаменитого шведского короля. По существу, лично к нему можно отнести лишь несколько страниц в труде академика Е. В.Тарле о Северной войне (не считая, правда, одного узкоспециального исследования[121]). Что касается книги Вольтера, то несколько ее переводов появились еще до революции, но в сокращенном виде (кроме одного, однако весьма неисправного). Их тиражи были столь микроскопическими, что они уже давно исчезли не только из книжного оборота, но даже из поля зрения читающей публики.