История казачества

28 августа сам Керенский обратился к большевикам с просьбой повлиять на солдат, встать на защиту революции. По всем станциям железных дорог было послано извещение, чтобы эшелоны конного корпуса, двигавшиеся на Петроград, задерживать и направлять их в места прежних стоянок. Поезда с эшелонами стали направляться в разных направлениях. Генерал Крымов решил выгрузить эшелоны и идти походным порядком на Петроград. 30 августа к Крымову явился от Керенского полковник генерального штаба Самарин и передал Крымову, что Керенский, во имя спасения России, просит его приехать в Петроград, гарантируя честным словом его безопасность. Генерал Крымов подчинился и поехал. Прибыв 31 августа в Петроград, генерал Крымов явился к Керенскому. Произошло бурное объяснение. К концу объяснения Крымова с Керенским вошел военно-морской прокурор и предложил Крымову прибыть через два часа в Главное военно-судебное управление для допроса. Из Зимнего дворца Крымов поехал к своему знакомому, занимавшему квартиру в доме, где помещался кабинет военного министра Савинкова, и там застрелился. Но, по распространившимся сведениям, генерал Крымов в действительности был убит, но перед смертью он написал письмо генералу Корнилову, содержание которого Корнилов никому не открыл, уничтожив это письмо.

Командующие всех фронтов, кроме Юго-Западного, которым командовал генерал Деникин, уклонились от открытой поддержки генерала Корнилова. Генерал Деникин открыто встал на защиту генерала Корнилова, Командующий кавказского фронта Пржевальский телеграммой заявил, что он остается верным Временному правительству и выступление генерала Корнилова считает гибелью для отечества. После извещения Керенского об измене генерала Корнилова во всех частях фронта самочинно образовались революционные трибуналы, в которых большевики играли решающую роль.

В ставке были арестованы генерал Корнилов, начальник его штаба Лукомский, Романовский и другие и были отправлены в Быховскую тюрьму. На Юго-Западном фронте заседали комитеты под председательством комиссара фронта Иорданского, принявшего на себя военную власть. Штаб фронта главной охраной имел Оренбургский казачий полк. 29 августа распоряжением Иорданского генерал Деникин, Марков и другие члены штаба объявлялись арестованными. Затем на автомобилях в сопровождении броневиков все были посажены и отправлены на гауптвахту или временную тюрьму, после чего были отправлены в Бердичевскую тюрьму.

В то же время в Петрограде были выпущены из тюрем Троцкий и все прибывшие с Ульяновым, обвиненные в шпионаже в пользу Германии и посаженные в тюрьму после первой попытки большевистского восстания. В числе наблюдавших в тюрьме были и военнопленные австрийские солдаты. Приказ об отрешении от командования всех арестованных генералов и предании их суду был подписан Керенским и Савинковым.

Одновременно комиссар Иорданский решил всех виновных в событиях на Юго-Западном фронте предать местному суду и просил полномочий: можно ли действовать с виновными сообразно с местными обстоятельствами?

Командование армиями принял Керенский, и начальником штаба у него стал генерал Алексеев. В конце сентября арестованные, содержавшиеся в Бердичевской тюрьме, были отправлены в Быховскую, охранявшуюся батальоном георгиевских кавалеров, и внутреннюю – охранявшуюся текинцами, верными генералу Корнилову.

Провокационная роль Керенского, напуганного выступлением генерала Корнилова и революционной части образовавшихся самочинно всевозможных комитетов, не ограничилась ложью против только генерала Корнилова. По всей России была разослана 29 августа телеграмма следующего содержания: «От Атамана казачьих войск Каледина Временным правительством получена телеграмма о присоединении его к Корнилову. В случае, если правительство не договорится с Корниловым, Каледин грозит прервать сообщение Москвы с Югом». Керенский вызвал весь состав Совета казачьих войск в Зимний дворец, в резких выражениях потребовал, чтобы они заклеймили генерала Корнилова и генерала Каледина как изменников и бунтовщиков, не довольствуясь тем воззванием к станичникам, в котором этот Совет призывал к повиновению Временному правительству. Совет казачьих войск заявил, что он не может судить своих старших представителей, а также не может работать под давлением и угрозой, и, дав резолюцию о подчинении Врем. правительству, другую вынести не может.