История казачества

Временное правительство в ходе развертывавшихся событий и наступавшей угрозы анархии, как пишет в своих воспоминаниях генерал Врангель, наряду с демагогическими лозунгами в преданности революционным идеям, лелеяло надежду водворить порядок с помощью казачьих полков. Но в надежде этой крылись та же революционная ложь и двуличие. Казаки, как и другие верные правительству войсковые части, могли бы быть использованы для водворения порядка хотя бы в Петрограде и войсковых частях, но правители делали все наоборот. Такое же отношение к казакам было и со стороны министров-социалистов под управлением Керенского. При первом открытом выступлении большевиков Керенским для защиты правительства были применены казачьи полки и быстро навели уличный порядок; колонны большевиков были разогнаны с незначительными жертвами для донских казаков, в результате чего была устроена декоративная сцена похорон казаков, жертв революции. После словесных излияний события шли тем же порядком, как и раньше, и главной целью была защита революционных достижений, в результате которых жизнь в стране становилась невозможной. Казаки, понеся потери, убедились в бесполезности жертв для защиты правительства, направлявшего страну к развалу и анархии.

Обман, двуличие со стороны Временного правительства в отношении казаков еще в большей степени проявились во время выступления генерала Корнилова. Керенский, совершив провокацию против генерала, принял враждебные меры против Войска Донского и преимущественно против атамана Войска генерала Каледина. Это была первая открытая схватка революционного правительства с казаками. Керенский потребовал, чтобы генерал Каледин явился в распоряжение следственной комиссии для показаний о своих отношениях с генералом Корниловым. Как меры репрессии, была объявлена мобилизация двух военных округов, Московского и Казанского, против мятежного Дона. На эту угрозу со стороны казаков последовал ответ, что атамана с Дона казаки ни на какие следственные дознания не отпустят, и если следственная комиссия желает познакомиться с положением на Дону и отношениями атамана с Корниловым, то пусть явится в Новочеркасск. И с таким решением Временное правительство должно было примириться.

На фронте среди войсковых частей казаков велась пропаганда, обвинявшая атамана в контрреволюционности и имевшая среди казаков известный успех. Будучи оторванными в течение нескольких лет от Дона и еще плохо разбираясь в наступивших новых условиях, казаки для ознакомления с деятельностью правительства и атамана отправляли полковых делегатов для ознакомления на месте. Среди казаков немало было воспринимавших пропаганду легко, и заражались ею и эти казаки, которые были преимущественно в числе делегатов. По прибытии на Дон и ознакомлении с положением на месте они возвращались в полки совершенно изменившимися.

Захват власти в Петрограде сопровождался декретом, обращенным к казакам, в котором менялись лишь географические названия, сохраняя общее содержание: казаки будут освобождены от гнета генералов и тяжести военной службы, и во всем будут установлены равенство и демократические свободы.

Многие историки утверждают, что казаки, возвращаясь с фронта, были заражены большевизмом. К сожалению, частично казаков эта участь не миновала, и главным образом среди казаков наиболее организованного Войска Донского. Среди командного состава донских казаков оказались сторонниками большевистских теорий два штаб-офицера, войсковые старшины Голубов и Миронов, и ближайшим сотрудником первого был находившийся некоторое время в клинике душевнобольных подхорунжий Подтелков. По возвращении полков на Дон наиболее трагическую роль для Дона сыграл Голубов, который двумя полками распропагандированных им казаков занял Новочеркасск, разогнав заседавший Войсковой Круг, арестовал вступившего после смерти генерала Каледина в должность атамана Войска генерала Назарова и расстрелял его. Через непродолжительное время этот герой революции был пристрелен казаками, а Подтелков, имевший при себе большие денежные суммы, был схвачен казаками и по приговору их повешен. Миронов сумел увлечь за собой значительное количество казаков, с которыми сражался сначала на стороне красных, но, не удовлетворившись порядками их, решил с казаками перейти на сторону сражающегося Дона, но был арестован, отправлен в Москву, где и был расстрелян. В общей массе казаки оказались выше примитивных обещаний большевиков, и, возвратясь, сохранили к происходившим событиям положение нейтралитета и в условиях анархии и разрухи, захвативших весь русский народ, против которого открыто казаки идти не решались. Кроме того, большевики в своей пропаганде внутреннего порядка еще не нарушали.