История казачества

В 7 часов спешенные части казаков, находившиеся в Зимнем дворце, вступили в переговоры с большевиками и, получив согласие свободного выхода с оружием, оставили дворец и ушли в казармы. Во дворец ворвались вооруженные большевики и вручили Совету Республики ультиматум о сдаче. На это последовал отказ. В 9 часов с Петропавловской крепости и одного крейсера (видимо, «Аврора»), пришедших из Кронштадта, было сделано несколько артиллерийских выстрелов, в то же время у дворца началась ружейная перестрелка. Пушки, предназначавшиеся для защиты дворца, бывшие под начальством анархиста, были окружены и отправлены в крепость. Часть юнкеров продолжала защищать дворец, но не с целью защиты министров, а против большевиков. Вскоре по дворцу была открыта артиллерийская стрельба из крепости, и снаряды стали рваться во дворце. Защитники упали духом, и юнкера стали сдаваться. Красногвардейцы ворвались в комнаты, где находились 16 министров, которые и были объявлены арестованными. Но, узнав, что между ними нет Керенского, красноармейцы пришли в ярость и готовы были произвести немедленную расправу со всеми, но были удержаны, и все министры были отправлены в крепость. Во дворце начался грабеж. Со сдавшимися юнкерами была произведена жестокая расправа, немедленный и кровавый самосуд.

Операции небольшого отряда казаков в Гатчине под начальством генерала Краснова были последним противодействием большевикам при захвате ими власти в стране. Генерал Краснов, отправленный в Петроград, некоторое время находился в Смольном дворце в качестве поднадзорного. Затем через некоторое время был переведен на квартиру, где жила его жена, и отпущен из Петрограда, после чего явился на Дон, в глубоком разочаровании относительно верности казаков, отказавшихся продолжать борьбу за Керенского в Гатчине.

Из-за создавшейся анархии, вследствие бездеятельности Временного правительства или, вернее, при содействии Временного правительства, и вместе с ним либеральной общественности, власть в стране перешла к партии большевиков, возглавлявшейся группой лиц, не имевших, кроме псевдонимов, никакой личной биографии. По национальности – это были отбросы организованного человеческого общества, обитатели тюрем, агенты полиции разных стран: Ульянов, – германской, Бронштейн – австрийской, Джугашвили – русской, и, прибыв в Россию, все они были объединены службой у германского правительства и его генерального штаба. По политическим убеждениям – фанатики политического, экономического и социального общественного разрушения и разжигания человеконенавистнических инстинктов. Это были люди, которые, благодаря какому-то космическому прорыву и образовавшейся моральной пустоте, использовали эту поистине космическую катастрофу и заполнили пустоту аморальным скопищем. В основе деятельности этих лиц было полное противоречие их слов и всех сладких лозунгов, данных ими до захвата власти, с делами, когда они эту власть захватили. Имея совершенно противоположные от общепринятых понятия человеческой свободы, экономического улучшения, личной инициативы в труде, свободной деятельности и мышления, эта шайка международных отбросов человечества, чтобы достигнуть власти, играла на самых низких инстинктах народа и алчных побуждениях каждого, опираясь на близкий им преступный, уголовный элемент в достижении ближайших целей – захвата и удержания власти.

Генерал Алексеев находился еще в Петрограде и организовал общество помощи офицерам, главной целью которого была отправка желающих бежать на Дон. К нему явился Савинков и в присутствии его сопровождавшего авторитетно заявил: «Генерал, Вы должны сейчас же со мной ехать на Дон и властно приказать донским казакам седлать коней и идти на выручку Временного правительства. Этого от Вас требует Родина». Генерал Алексеев отказался. Савинков заявил: «Если русский генерал не исполнит своего долга, то я, штатский человек, исполню это за него». В ту же ночь он скрылся и появился в Гатчине, присоединившись к Керенскому.

После установившейся власти большевиков в Петрограде казачьи полки со всего обширного фронта двинулись эшелонами по домам.

В ставке Верховного командующего, в отсутствие Керенского, генерал Духонин принял командование, подчинившись Комитету и отказавшись от всякой борьбы.