История Киева. Киев имперский

Для защиты южных границ империи от Днепра до Северского Донца на границах Полтавского и Харьковского полков создавалась украинская защитная линия. На этих работах устроители жаждали видеть и киевлян, но вспомнив их права, императрица указала генерал-губернатору И. Вейсбаху освободить киевских мещан от работы на линии, нарядов, излишних квартирных и почтовых повинностей с отдачей магистрату пастбищ на Оболони. Согласно указу от 1733 года императрица Анна подтвердила права исключительного шинкарства мещанам и запретила старшине вмешиваться в городские дела, нарушая порядок подчинения киевлян непосредственно гетману, как того захотел Даниил Апостол. Чтобы привлечь на свою сторону киевское духовенство, он приказал на свой кошт построить колокольню в Выдубицком монастыре.

Анна Иоанновна недолюбливала архиепископа Варлаама Вонатовича за его чрезмерную энергичную деятельность. Он в Софийском монастыре поставил митрополичий дом и трапезную. В пригороде Шулявка построил для себя двухэтажный деревянный дом и начал разводить сад вокруг (впоследствии Кадетский гай). Но кто-то в Петербурге сказал: «Слово и дело!» и владыку вызвали в Тайную канцелярию, лишили сана и отправили простым иноком в Кирилло-Белозерский монастырь. Он там провел 11 лет до воцарения Елизаветы Петровны, которая его сразу же освободила, захотела вернуть сан, но Варлаам отказался и принял схиму. Фактические причины этого странного ареста по сей день не выяснены.

Следует назвать тех, кто проводил «монаршую волю» во всей Киевской губернии. В Киеве после Д. М. Голицына губернаторами были: князь П. А. Голицын (с 1719), князь И. Ю. Трубецкой (с 1723), генерал-лейтенант В. П. Шереметев (с 1730), богемский граф фон Вейсбах (ген. губернатор с 1731), генерал Матюшкин (генерал-губернатор 1731), генерал-майор С. И. Сукин (1736–1737), генерал А. П. Румянцев (1737–1738), генерал-лейтенант М. И. Леонтьев (губернатор 1738–1740, генерал-губернатор 1741–1753), губернатор И. И. Неплюев (1740–1741), военный губернатор Костюрин (1753–1758), генерал-аншеф Глебов (генерал-губернатор 1762–1766).

Ах, этот Кирилл Разумовский, или О влиянии токайского на судьбу Российской империи

Петр I очень любил свою «лапушку». Так он называл Лизавету. Она получила неплохое образование, говорила по-французски в совершенстве, а по-немецки вполне сносно. Хорошо танцевала и ездила верхом, но притом не ведала, что Англия находится на островах. Да и зачем это было светской прелестнице, которая больше всего любила шумно играть и красиво наряжаться. Ее планировали сделать женой французского короля Людовика XV, но смерть отца спутала все планы. За ней, цесаревной, которая имела больше прав на престол, чем Анна Иоанновна, тем более Анна Леопольдовна с малолетним наследником Иоанном Антоновичем, шла значительная часть общества. А Лизавета по-прежнему наслаждалась жизнью. Легкая на подъем, веселая и шаловливая, она украшала двор Петра II. Когда же на престол вступила Анна, то цесаревне стало неуютно, так как императрица недолюбливала свою кузину, к тому же, что и говорить, завидовала ее красоте и женственности. Ее мать, Екатерина I, настаивала на браке Елизаветы с Карлом-Августом Голштинским. Жених приехал в Россию, но внезапно умер от оспы летом 1727 года. Память о милом осталась навсегда и выразилась в покровительстве голштинской династии. Оттуда были не только племянник-наследник Петр, но и будущая его жена Екатерина, мать которой приходилась кузиной Карлу-Августу.

Как и отец, Елизавета была очень подвижна и нетерпелива. По отзывам современников, у нее не хватало терпения даже выстоять церковную службу, императрица перемещалась по храму или покидала его, не дослушав литургию. Была легка на подъем, часто и подолгу путешествовала. При дочери Петра строилось большое количество дворцов – путевых, зимних, летних. Многие были из дерева, поэтому дворец в Перово под Москвой, где она жила после предположительного венчания с Разумовским, был деревянный, а его копии в Козельце и в Киеве – уже комбинированные, из камня и дерева. Елизавета I имела обыкновение спать в разных местах, поэтому трудно было определить, где будет ее ночлег. В 11 вечера она только отправлялась в театр, и кто из придворных не сопровождал ее, того штрафовали на 50 рублей. Только в 5 утра императрица укладывалась спать, не вставала до полудня, пытаясь заснуть под монотонный рассказ торговок и прочих базарных баб, которых специально для этого набирали с площадей. Те, кто был побойчее, тараторили без остановки всякую околесицу, а те, кто не владели затейливостью разговора, чесали дочери Петра пятки. Так она и засыпала.