История киноискусства. Том 1 (1895-1927)

Полнометражные картины требовали более серьезного подхода к сценарию, появилась необходимость привлекать к работе квалифицированных авторов. Ими были большей частью не писатели, а журналисты, газетчики, авторы модных в то время натуралистических репортажей — «картинок из жизни». Этим объясняется склонность датского кино к натурализму (а не реализму, как писали некоторые критики), стремление к запретным темам. В результате такая важная социальная проблема, как проституция, оказывалась в «Торговле белыми рабынями» и многих других фильмах только предлогом для обыгрывания эротических сцен. Датская кинопродукция ориентировалась на буржуазные и мелкобуржуазные вкусы как местных, так и иностранных потребителей. Мещанину был важен лишь отправной пункт, формальная связь судеб персонажей с определенной жизненно правдоподобной ситуацией. Ограниченность воображения зрителя не позволяла ему полностью оторваться от реальности. Но по ходу развития сюжета контакты с действительностью ослабевали, становились все более иллюзорными, и на псевдореалистическом фоне разыгрывалась очередная «история», не имеющая ничего общего с жизнью. Бедная прачка, появляющаяся в первых кадрах фильма, — фигура правдивая, но ее роман с богатым графом — это еще один (осовремененный) вариант сказки о Золушке. Такое зрелище отвечало требованиям мещанской публики: кино было одновременно правдой и вымыслом, мечтой о том, чего нет, но что может произойти. Впрочем, датский кинематограф удовлетворял мещанскую тоску по приключениям, по запретным темам, не разрушая привычных форм буржуазного уклада.

Датские фильмы создали свой собственный мир, в котором, по словам Феликса Хальдена, «все герои — миллионеры, имеющие замки и кучу слуг, или апаши, ежеминутно совершающие убийства».

Единственное, чем живут люди (судя по датским фильмам), — это любовь, большей частью несчастная, кончающаяся смертью одного или обоих любовников. Датское кино сделало «несчастный конец» своим кредо, так что, если в отдельных случаях фильм кончался благополучно, зрители протестовали. В особенности в царской России, где в те годы процветала пессимистическая декадентская литература, трагические финалы датских лент пришлись по вкусу. Известный русский актер Иван Мозжухин делал свои первые шаги в кино, повторяя роли датских любовников в драматических финальных сценах, если ненароком в оригинале сюжет имел благополучный конец.

Центральной темой датской кинодрамы была любовь. Преимущественно чувственная. И потому в любом фильме любой копенгагенской студии был обязательный страстный поцелуй, вызывавший возмущение прессы и восторг публики. Упоминавшийся выше Феликс Хальден так описывал поцелуй «по-датски»: «Поцелуи изменились совершенно. Уже недостаточно легкого прикосновения губ, как в старые добрые времена. Губы соединяются теперь надолго, сладострастно, а женщина в экстазе откидывает голову назад».

Примерно в 1913 году начинается новый этап в развитии датского кино. Растущая популярность кино в среде интеллигенций, а также необходимость противостоять конкуренции заставляли предпринимателей, и прежде всего ведущую студию «Нордиск», обратиться к более серьезному репертуару. От репортажного натурализма датчане постепенно приходят к более высоким в художественном отношении его формам. Стиль «нового датского кино» представлял собой смесь натурализма (среда, фон) и психологизма (образы героев). В психологии, согласно господствовавшей тогда моде, особенно подчеркивался фатализм, обреченность человеческого существования. Режиссеры искали темы в модных романах и у модных авторов. Экранизировались «Четыре дьявола» Германа Банга, «Революционная свадьба» Софуса Михаэлиса и «Любовные игры» Артура Шницлера.

Характерным примером этих новых эстетско-психологических тенденций был поставленный на студии «Нордиск» фильм «Атлантис» (по сценарию Герхарта Гауптмана). Содержание фильма (в какой-то мере также и литературного первоисточника) — любовные переживания врача, которого окружают три женщины: нервнобольная жена, бездушная и безжалостная любовница и робкая обожательница.

Кульминация фильма — катастрофа огромного трансатлантического парохода (образцом послужила гибель «Титаника»). Сцены паники на палубе корабля с большим размахом поставлены и сняты режиссером Аугустом Бломом. С технической точки зрения «Атлантис» был фильмом удачным, может быть даже выдающимся. Но психологический рисунок поразительно беден, и с Гауптманом боевик студии «Нордиск» не имел ничего общего.

Направление развития датского кино лучше всего определил режиссер Урбан Гад [44], который считал, что фильмы должны быть мечтой о счастье и успехе, путешествием по морским просторам, уходом от серой, прозаической жизни.

Таково было датское кино «благословенных» предвоенных лет — отражение мещанских вкусов сытой, спокойной буржуазии Германии, России или Польши.