История Кометы. Как собака спасла мне жизнь

Еще мы выработали план действий в труднопроходимых местах, особенно там, где были выставлены бьющиеся товары. В наш последний перед отъездом Фредди визит в супермаркет мы оставили Комету у штабелей картонных коробок, а сами пошли выбирать бутылку вина к планируемой на вечер бараньей грудинке. Борзая не знала, как следует поступать, если во время посещений магазина я вдруг удаляюсь от нее, и двинулась в нашу сторону. При этом коробки с дорогим вином опасно качнулись, верхняя перевернулась, но угодила прямо в нашу тележку на все покупки, что избавило нас от вечной ссылки. Отличный улов, Комета!

В последующие дни мы с борзой устраняли шероховатости. Вскоре она сообразила: если ее оставляют с тележкой, нужно остановиться и не двигаться. Не тянуть вперед без команды, а если я говорю: «Стоп», – замедлять движение постепенно, чтобы тележка не наехала на нее сзади. Увлеченность Кометы упражнениями с магазинной тележкой трудно было понять. Неужели ее поведение было таким уж из ряда вон выходящим, как я тогда считал?

Члены сообщества грейхаундов, с которыми я периодически общался, утверждали, что их собаки ни при каких условиях не стали бы тянуть за собой груз. Многие решили, что я просто преувеличиваю, пока не получили возможность увидеть Комету за работой. Их удивление было под стать моему. Поражаясь, они хохотали до упада, понимая, что работа борзой не трюк: она не разгуливает на задних лапах в платье с оборками и не танцует под музыку. Собака помогает мне в том, что я не сумел бы сделать без нее: открывать двери, вставать с кресла, подниматься по лестнице, а теперь еще катать тележку с продуктами.

В свободное от работы время Комета выполняла функции терапевта: не позволяла залеживаться, звала на прогулку, встречаться с замечательными людьми. Теперь она была не просто борзой, а стала служебной собакой, собакой-помощницей. Может, пока не совершенной, но готовой и способной овладеть своим ремеслом. Каждый вечер, когда на землю опускалась тьма и на небе оживали звезды, я с восторгом смотрел на свернувшееся у моего кресла длиннохвостое тело Кометы, а собака в это время мирно дремала. Спасибо тебе, Комета!

12

Октябрь – декабрь 2001 года. Аризона

Упражнения с магазинной тележкой остались у нас позади, настало время главного испытания: Комета должна была прокатить меня в инвалидном кресле по аэропорту Скай-Харбор. Помня о ее реакции на суету аэровокзала, я приготовился к худшему. Да и сама поездка в Финикс являлась непростой. Попасть туда из Седоны можно было по единственной дороге – крутому узкому шоссе, которое на протяжении восьмидесяти миль спускалось примерно на три тысячи футов. Я не слишком религиозен, но, доехав до горного серпантина, свернул на обочину и, выйдя с Кометой из внедорожника, пробормотал молитву. Сколько же мы видели аварий на этой дороге? Невозможно счесть. Ситуация осложнялась тем, что шоссе – единственный в Аризоне путь с севера на юг. И любая машина, в том числе и сельскохозяйственная, которой требуется перемещаться в данном районе, вынужденно выезжает на это шоссе.

Наши первые два тура в аэропорт были чисто ознакомительными, и мы с Кометой просто прогуливались по залу. Борзая с радостью впитывала новую информацию – восторженная ученица, заинтригованная творящимся вокруг нее управляемым хаосом. Вскоре собака шествовала по терминалу так же уверенно, как сотрудники аэропорта, и лишь иногда замирала, насторожив уши и впиваясь глазами во что-нибудь новое. И тогда она всем своим видом словно восклицала: «Ты только посмотри!»

В третий приезд началась настоящая работа. Я взял в аэропорту напрокат инвалидное кресло и выкатил в главный зал, где Комета обнюхала его сверху донизу. Одно то, что я вывез сюда кресло, вызвало в теле боль, и меня бросило в пот. Мне требовалось посидеть и передохнуть. Игнорируя раздраженные взгляды сотрудников службы помощи, кативших инвалидные кресла к воротам терминала, я пристегнул поводок к сбруе Кометы и упал на сиденье. Важным достижением наших тренировок в супермаркете было то, что борзая понимала команды: «Вперед», «Направо», «Налево». И когда я намотал на запястье поводок и скомандовал: «Вперед», – она смутилась лишь на мгновение. Медленно потянула кресло, сначала, еще непривычная к моему весу, рывками, но вскоре побежала спокойной рысцой, сообразив, что двигаться надо в том же направлении, что основной поток пассажиров. Я держал поводок перед собой и ехал за борзой с изящной небрежностью капитана нового ялика.

Однако беспечное настроение длилось недолго – секунд тридцать, пока мы не поравнялись с ларьком сувениров. Почти как в замедленной съемке я краем глаза заметил женщину. Она выплыла из магазина, катя за собой чемодан и держа в другой руке кофе.

– Стоп! Налево! – крикнул я, но Комета уже сама встала как вкопанная, а женщина осторожно обходила ее стороной.