История Консульства и Империи. Книга I. Консульство

Условившись о делах, не терпящих отлагательства, консулы разошлись, и Сийес с решимостью, которая делает честь его уму и патриотизму, в тот же вечер сказал Талейрану и Редереру: «У нас теперь есть повелитель, который знает всё, может всё и хочет сделать всё». Он благоразумно заключил, что Бонапарту надо предоставить полную свободу действий, потому что личное соперничество могло в ту минуту погубить Францию.

Самому Сийесу надлежало, как мы уже говорили, заняться составлением конституции, и сотоварищ не намерен был вмешиваться в этот труд, кроме одного пункта, а именно — организации исполнительной власти.

Самая насущная необходимость состояла в устройстве правительства. В монархии к управлению призываются первые лица. В республике первые лица сами делаются главами правительств, для министерств остается только второстепенный круг, чиновники-исполнители без всякой ответственности, потому что настоящая ответственность сосредоточена выше. Когда Сийес и Бонапарт становятся консулами, даже такие превосходные люди, как, например, Фуше, Камбасерес, Рейнгардт и Талейран, не могут быть министрами, облеченными реальной властью. Выбор их не представлял никакой важности, а нужен был только для усиления политического значения правительства и порядка в делах.

Юрисконсульт Камбасерес, человек ученый и разумный, был единогласно оставлен в управлении министерством юстиции.

После жарких прений между консулами пост министра полиции сохранил Фуше. Сийес горячо отвергал его кандидатуру. «Это ненадежный человек и креатура Барраса!» — говорил он, но Бонапарт поддерживал Фуше и отстоял его. Он почитал себя обязанным Фуше за услуги, которые тот оказал ему 18-го брюмера². Кроме того, с проницательным умом Фуше соединял глубокое знание всех участников и событий революции. Общественное мнение единогласно предназначало ему пост министра полиции, так же, как Талейрану, с его навыками придворного, опытностью и тонким, вкрадчивым умом, отдали министерство иностранных дел. Фуше в конце концов поддержали; но против Талейрана, за то ли, что он постоянно состоял в связях с умеренной партией, или за роль его в последних происшествиях, революционеры восставали с таким ожесточением, что надлежало выждать несколько недель, чтобы ввести его в управление министерством. Около двух недель место это оставалось еще за Рейнгардтом.

Генерал Бертье, верный сотоварищ победителя Италии и Египта, неразлучный начальник его штаба, так хорошо умевший понимать и передавать его приказы, получил портфель военного министра, отнятый у Дю-буа-Крансе за излишнюю пылкость мнений.

В министерстве внутренних дел Кинетта заменили знаменитым ученым Лапласом. Это было великое и справедливое отличие, оказанное науке, но совсем не услуга правительству. Гениальный человек был совершенно неспособен вникать в мелкие подробности делопроизводства.

Самым трудным стал выбор министра финансов. В этом деле необходимы специальные знания, а в министерстве, уничтоженном вместе с Директорией, не было ни одного человека, который мог бы заняться преобразованием финансов, столь необходимым и не терпящим отсрочки. Там все еще работал некий пожилой начальник канцелярии, с умом не блестящим, но положительным, чрезвычайно опытный, при прежнем правительстве и даже в саму революцию оказавший государству много темных, но от того не менее драгоценных услуг, без которых правительства не могут обходиться и которыми должны дорожить. Это был Годен, впоследствии герцог Гаэтский. Сийес, который умел судить о людях, хотя был неспособен управлять ими, вознамерился отдать Годену портфель министра финансов. Генерал Бонапарт, особенно любивший людей практических, тотчас согласился с мнением Сийе-са, и Годен занял место, на котором в течение пятнадцати лет оказывал государству значительные услуги.

Таким образом, правительство было составлено. Еще одно назначение увенчало эти списки: Маре получил должность статс-секретаря при консулах. Это была своего рода министерская должность, которая состояла в приготовлении материалов для консулов, в редакции их решений, в передаче их распоряжений начальникам департаментов и сохранении государственных бумаг: Маре должен был часто заменять, дополнять и проверять других. Отлично образованный ум, знание Европы, твердая память и испытанная верность сделали его самым ловким и наиболее полезным сотрудником Бонапарта.

В своих подчиненных генерал Бонапарт предпочитал исправность и сметливость — уму. Это общий вкус всех гениальных людей: им нужно, чтоб их понимали и исполняли их приказания, а в замене они не нуждаются. Вот причина великих милостей, которыми пользовался генерал Бертье в течение двадцати лет. Маре же в гражданском деле отличался достоинствами, которые возвысили знаменитого начальника штаба на военном поприще.

Некоторые из членов обоих советов, которые содействовали 18-му брюмера, были посланы в провинции для объяснения и оправдания этого события и замены, в случае нужды, должностных лиц, которые вздумают упрямиться или окажутся недовольными.