История Консульства и Империи. Книга I. Консульство

Годен уговорил Бонапарта принять систему хоть и заимствованную у прежнего правительства, но весьма остроумную. Система эта состояла в выпуске облигаций главных сборщиков податей. Главные сборщики, истинные банкиры казны, как мы их назвали, должны были выставлять облигации, сроком на каждый месяц, на всю сумму прямых доходов, то есть на триста миллионов из пятисот миллионов, составлявших тогдашний бюджет Франции. Облигации эти в назначенный срок должны были выдаваться из кассы главного сборщика. Чтобы представить недоимку, произошедшую от несвоевременного взноса податей, предполагалось, что каждая двенадцатая часть (т.е. подать последнего месяца) вносится четырьмя месяцами позже текущего момента. Потому облигации последнего срока, т.е. на 31 января, могли надписываться сроком до 31 мая; таким образом главный сборщик мог щадить взносящего и в то же время получал побудительную причину скорее взыскивать недоимку: взыскав подать двумя месяцами ранее, он пользовался процентами от двух последующих.

Такая комбинация была, конечно, возможна только при верном составлении списков и четком порядке сбора; главные сборщики могли в точности выплачивать, только если в точности же получали суммы.

После того как все это было устроено в вышеизложенном порядке, система облигаций заработала. Кроме всех прочих преимуществ, в первый день года в распоряжении казны оказывалось триста миллионов прямых доходов, в надежных и легкообращаемых векселях.

Такова была система сбора податей, которая за короткое время привела казну в цветущее состояние.

Все эти проекты, хотя и очень продуманные, могли бы принести лишь столько пользы, сколько в них вложило усилий само правительство. Результаты их были бы убедительны только в том случае, если б порядок действительно восстановился, а исполнительная власть придала силу и последовательность всем начинаниям и скоро и хорошо организовала новое управление прямыми доходами. Ум и твердость генерала Бонапарта были в том порукой. Он сам обсуждал все эти проекты, сам утверждал их, часто изменял и улучшал; он понимал всю их важность и строго наблюдал за точным их исполнением. Тотчас же по утверждении проекты отсылали в законодательные комиссии, которые обращали их в закон, не теряя ни минуты. Двадцати дней было достаточно для изобретения проектов, изложения, придания им законной формы и приведения в исполнение.

Все эти средства дали наконец возможность помочь войскам, истощенным и измученным, и доставить им первое облегчение, в котором они крайне нуждались. Беспорядок дошел до того, что в военном министерстве не было даже списков войск, их численности и размещения. Один артиллерийский штаб имел подробные списки своих полков. Батальоны новобранцев, составленные и экипированные в департаментах, по большей части были организованы без посредства центральной власти, она и не имела о них никакого понятия. Генерал Бонапарт вынужден был посылать штабных офицеров, чтобы собрать необходимые для него сведения на месте. Одновременно он отправил корпусам некоторое вспоможение, впрочем, весьма небольшое по сравнению с их нуждами.

В прокламации к солдатам, говоря с ними языком, которым владел с таким мастерством, он заклинал их потерпеть еще несколько дней и показать в страданиях такое же мужество, какое они показывали в битвах.

«Солдаты! — говорил он. — Нужды ваши велики, приняты все меры, чтобы помочь им. Первое достоинство солдата — сносить с твердостью усталость и лишения, храбрость — уже второе. Многие корпуса покинули позиции, — они не вняли голосу своих командиров. Разве вымерли все храбрые солдаты — кастильонские, риволийские и неймарские? Они бы скорее умерли, чем покинули свои знамена; они возвратили бы своих молодых товарищей к чести и к долгу!

Солдаты! Вам не выдают регулярно того, что вам следует, говорите вы? Что бы вы сделали, если б очутились среди степей без хлеба и воды, поедая лошадей и мулов? «Победа даст нам хлеб», — говорили те славные солдаты, а вы, вы покидаете свои знамена в мирное время.

Итальянские солдаты! Новый генерал командует вами, он всегда был в авангарде любого сражения. Подарите его доверием: он приведет победу в ваши ряды!»

Кроме финансов и армии, безотлагательного внимания новых консулов требовали и другие правительственные нужды. Надлежало прекратить строгости, недостойные мудрого и человеколюбивого правительства, к которым ожесточение партий принудило слабую Директорию; надлежало поддержать порядок, которому угрожали: с одной стороны — возмущенная Вандея, с другой — революционеры, ожесточенные переворотом.