История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2

Но приказы Наполеона были категоричны, и ни Уди-но, ни Серюрье не смели отсрочить исполнение меры, столь повелительно им предписанной. Серюрье заклинал короля не тревожиться из-за присутствия французских солдат, которые были его соотечественниками, возвели его на трон, чтили в его лице брата императора и вдобавок имели приказ вести себя смирно в отношении дружеской, союзной и близкородственной монархии. Но он не мог отменять инструкции, полученные маршалом, и был вынужден сообщить о происходящем в Амстердаме в Париж.

Оказавшись меж голландцами, которые не хотели гибельного для их страны сопротивления, и французскими солдатами, неумолимо приближавшимися к Амстердаму, и не видя иного средства спасти свое достоинство, кроме отречения от трона, король решил сойти с него добровольно, что казалось ему единственно приемлемым выходом. Он собрал министров и объявил им втайне о решении отречься в пользу сына и доверить регентство королеве. В ответ на горячие настояния короля ему обещали сохранить всё в строгой тайне, дабы он успел отречься и свободно удалиться туда, куда пожелает. Эта предосторожность, внушенная Луи присущей ему недоверчивостью, была чрезмерной, ибо ни Серюрье, ни Удино, не имея возможности помешать его отречению, и не подумали бы схватить его.

На подготовку отречения хватило двух суток. Французский поверенный в делах и главнокомандующий ничего не узнали. Было решено, что король отбудет без свиты и переодевшись, чтобы остаться неузнанным; что акт об отречении будет тотчас передан Законодательному корпусу, а министры сформируют совет регентства и будут править от имени юного короля до возвращения в Амстердам королевы. Все акты были подписаны в ночь на 3 июля 1810 года, и тотчас по их подписании Луи сел в карету и пустился в путь, так что даже посвященные в тайну отречения министры остались в неведении относительно места, куда он вознамерился удалиться. Утром 3 июля встревоженный Амстердам и изумленная армия узнали о последнем решении брата Наполеона.

Министры приветствовали ребенка, сделавшегося королем, и вверили его попечению почтенной гувернантки. Затем они отправились в Законодательный корпус, чтобы сообщить о свершившемся событии. Днем французскую армию, подошедшую к воротам Амстердама, встретили прежний бургомистр Ван де Полл, вновь вступивший в должность, и голландские военные власти. Прием был почти дружеский. Простой народ не предпринял никаких попыток сопротивления. Жители хотя и сожалели о государе, столь преданном их интересам, думали, что должны теперь возложить все надежды на Наполеона и получить вознаграждение за потерю независимости и страдания, вытекавшие из строгого соблюдения континентальной системы. Поэтому решений Парижа ожидали спокойно и не без корыстного любопытства.

Серюрье тотчас отправил к Наполеону посланца французской миссии с донесением об отречении Луи. Но в тот самый день, когда посланец прибыл в Париж, то есть 6 июля, Наполеону уже представили, по его приказу, доклад, призванный мотивировать присоединение Голландии к Империи. Таким образом, он принял решение еще прежде, чем узнал об отречении брата. Между тем, переходя к осуществлению своего плана, Наполеон понимал, насколько значительный акт он вознамерился совершить. В самом деле, после заключения Венского мира и бракосочетания с Марией Луизой он все свои помыслы направлял к миру и расположил войска так, чтобы вывести их из Германии и ободрить континентальные державы; но разве захватив за три месяца Брабант и Зеландию, а затем и всю Голландию, присоединив два миллиона подданных к Империи и передвинув границы от Шельды к Ваалу, а от Ваала к Эмсу, он мог вернуть чувство безопасности встревоженной Европе? Не означали ли его действия новой вспышки завоевательного духа, в котором столько раз упрекали Францию? Не станет ли Англия, державшая в руках желанный морской мир, непримиримой как никогда, узнав об аннексии не только Антверпена и Флиссингена, но и Хеллевутслёйса, Роттердама, Амстердама и Гельдера? Наполеон представлял эти трудности, но при мысли о присоединении подобных территорий, заливов и портов к Франции и о возможности лишить британскую торговлю столь обширных рынков сбыта, а также сочтя себя освобождаемым от наказания за узурпацию вынужденной ситуацией, в которую поставило его отречение брата, Наполеон пренебрег опасностью и провозгласил присоединение Голландии к Империи. Получив известие об отречении 6 июля, он потратил всего два дня на урегулирование условий присоединения и выпустил декрет о нем 9 июля 1810 года.