История Консульства и Империи. Том IV. Книга 1

Рассматривая положение в новом свете, он не только оставил Вандаму дивизии Филиппона и Дюмонсо, бригаду Кио дю Пассажа, представляющую половину дивизии Теста, и первую дивизию Сен-Сира (42-ю), одолженную ему несколькими днями ранее, но добавил еще бригаду Рёйсса из корпуса Виктора, чтобы воздать за отобранную половину дивизии Теста. Кроме того, Наполеон присоединил к Вандаму кавалерию генерала Корбино. Вандам должен был теперь располагать эквивалентом четырех пехотных дивизий и трех кавалерийских бригад, в целом — 40 тысячами человек. Ему было приказано энергично преследовать русских, спуститься к Кульму, занять с одной стороны Теплиц (для стеснения союзников), а с другой — Аусиг и Течен (для охраны переправ через Эльбу и дороги на Прагу). Наполеон даже приказал поднять к Течену второй лодочный мост, переброшенный в Пирне, что раскрывает его истинные намерения. Что касается остального, он обещал Вандаму прислать приказы позднее. Тем не менее в Пирне разместили Мортье с четырьмя дивизиями Молодой гвардии, чтобы тот мог при необходимости оказать помощь Вандаму, находившемуся лишь в семи-восьми лье. В то же время Наполеон рекомендовал Сен-Сиру, Мармону, Виктору и Мюрату неустанно преследовать союзников по пятам и энергично прижимать их к горам, чтобы им пришлось проходить через них в беспорядке. Дав эти инструкции, он отбыл в Дрезден, предписав Старой гвардии присоединиться к нему в ближайшее время.

Весь день 28 августа Сен-Сир, Мармон, Виктор и Мюрат неустанно преследовали неприятеля. Сен-Сир собирал раненых и отставших. В Поссендорфе Мармон захватил 2 тысячи пленных и 300—400 повозок. В Диппольдис-вальде он дал удачный бой и захватил и уничтожил несколько сотен человек. Мюрат и Виктор также собирали раненых, отставших, пленных, пушки и повозки и захватили в целом не менее 5-6 тысяч человек. Потери, понесенные союзниками накануне, которые можно было оценить более чем в 25 тысяч человек, после 28 августа выросли до 32-33 тысяч.

Воодушевленный приказами, полученными накануне вечером, Вандам решил не давать русским покоя и заставить их заплатить за безнаказанный проход по Пирн-скому плато. Поэтому утром 29 августа он решительно выдвинулся на арьергард русских. Бригада Рёйсса, выдающегося воина, молодого германского князя, двигалась во главе колонны. Между Холлендорфом и Петерсвальдом Вандам и Рёйсс атаковали русскую колонну, оказавшую сопротивление, обошли ее и, опрокинув, захватили 2 тысячи человек. К несчастью, князь был сражен в этом бою пушечным выстрелом.

После этого подвига Вандам продолжил преследование. Он прошел следом за русскими войсками через горы, спустился на равнину и в полдень достиг Кульма, откуда мог контролировать обширную котловину, в которую начинали дебушировать энергично преследуемые неприятельские колонны. Завидев его, солдаты принца Вюртембергского и гвардейцы Остермана остановились и стали занимать позицию прямо перед ним, чтобы прикрыть выход на равнину в Теплице, понимая всю его важность. С высот Кульма Вандам различал Теплицкий проход, куда имел приказ вступить при необходимости и куда его притягивало желание преградить путь неприятельским колоннам. К несчастью, под рукой у него имелся только авангард, а остальные войска растянулись в ущельях длинной цепочкой. Русские же войска, более многочисленные, чем утром, подкрепившиеся даже новыми корпусами, казались исполненными решимости крепко держаться на позиции. Вандам решил приостановить движение, чтобы подтянуть весь свой армейский корпус. Вот что тем временем произошло у союзников.

Император Александр провел ночь на 29 августа в Альтенберге, у подножия горы Гейерсберг, перешел через нее утром 29-го и вышел на обратный склон. Оттуда, обнаружив слева Кульмскую позицию, на которой остановился Вандам, он смог оценить опасность стремительного отступления, выполняемого в беспорядке и угрожаемого с фланга корпусом Вандама. Александр уже потерял генерала Моро, советника, которому привык доверять, у него остался лишь генерал Жомини, рекомендованный ему Моро. Жомини не одобрял отступления за Эгер и считал опасным подобное попятное движение, особенно когда у выхода с Петерсвальдской дороги на фланге отступавших колонн появился корпус Вандама. Император Александр, который начал уже немного лучше разбираться в войне и которого можно было упрекнуть только в том, что он прислушивался к противоположным мнениям до такой степени, что впадал затем в нескончаемые колебания, оценил возражение и был склонен учесть его.