История Консульства и Империи. Том IV. Книга 1

В свое время, когда все находились под влиянием гения Наполеона, генералы с легким сердцем сдавались после проигранного сражения первому же корпусу, встреченному на пути. Теперь всё переменилось. Страсть к сопротивлению стала крайней, престиж Наполеона уменьшился, войска уже не так легко было деморализовать, и при малейшем проблеске надежды возвращалась решимость сражаться. Поэтому все генералы, окружавшие Александра, считали, что при малейшей возможности возобновить борьбу надо ее продолжать, и если на левом фланге показались французы, надо остановиться ^и сразиться с ними, а не уходить за Эгер. К тому же до сих пор это был отдельный корпус, который может получить поддержку, а может и не получить, и тогда сделается легкой добычей. Поскольку это мнение разделяли и Барклай-де-Толли, и генерал Дибич, ставший начальником Главного штаба, колоннам принца Вюртембергского и Остермана отдали приказ держаться перед Кульмом, несмотря на усталость. Их уверили в том, что скоро они получат подкрепления, и в самом деле послали к ним несколько колонн русской и прусской пехоты, подошедших дорогой на Альтенберг. Это было не всё. Австрийские войска дебушировали теперь в большем количестве, чем русские, потому что первыми пустились в путь по Альтенбергской дороге. Первым появился корпус Колло-редо. Но поскольку генерал, когда его попросили встать на позицию перед Кульмом за русскими линиями, сослался на инструкции Шварценберга, предписывавшие ему отходить за Эгер, то обратились к Меттерниху, находившемуся в Дуксе, в замке знаменитого Валленштейна⁶, и всем австрийским войскам был отдан приказ поворачивать влево и строиться в боевые порядки за русскими войсками.

Однако эти приказы могли привести на линию значительные силы только через несколько часов, и Вандам, после минутного размышления, хотя и видел, что бегущие войска останавливаются и даже существенно увеличиваются в числе, решил выбить их с позиции, где они, похоже, намеревались закрепиться, чтобы защищать выходы из ущелий Гейерсберга. Действуя таким образом, Вандам повиновался и точным приказам, и силе обстоятельств. Приказы повелевали ему идти до Теплица, а обстоятельства обязывали перекрыть выход из ущелья разбитым колоннам.

По-прежнему располагая только бригадой Рёйсса, с которой он двигался с утра, Вандам тем не менее вытеснил русских из Кульма, где они попытались закрепиться, и из деревни Штраден, куда затем отступили. Захватив Штра-ден, он оказался перед второй позицией, расположенной за оврагом и по видимости весьма сильной. На правом фланге она опиралась на горы, в центре — на деревню Пристен, стоявшую на дороге в Теплиц, а слева — на луга, пересеченные каналами, и на деревню Карбид. Вандам решил тотчас атаковать Пристен, чтобы не позволить русским закрепиться в деревне; но тут он впервые натолкнулся на упорное сопротивление и был оттеснен Измайловским гвардейским полком. У Вандама не было ни тяжелой артиллерии русских, ни значительных сил пехоты, и лучшим выходом стало бы ожидание дивизии Мутона-Дюверне (42-й), а еще лучше — прибытия всего его корпуса, дабы вести бой с достаточными силами. Между тем, поскольку другие его дивизии могли подтянуться лишь очень поздно, а стремление преградить неприятелю путь к отступлению оставалось прежним, Вандам атаковал силами девяти из четырнадцати батальонов дивизии Мутона-Дюверне, подошедших к той минуте. Передвинув эти девять батальонов вправо к лесу, он возобновил бой и оттеснил русских на Пристен. Но внезапно его атаковали сорок эскадронов русской гвардии, только что подошедшие на линию и развернувшиеся справа у подножия гор и слева на равнине Карбида. Батальоны Мутона-Дюверне сдержали русскую кавалерию у гор, эскадроны Корбино атаковали ее на лугах, и тем не менее на сей раз, вместо того чтобы продвинуться, мы только сохранили завоеванный участок.