История крепостного мальчика

Митька не ответил. Кто-то схватил его за ногу.

- Пусти, дяденька! - Митька выдернул ногу и кошкой полез вверх.

Влез, глянул вниз - и чуть не вскрикнул. Там один на одном, крест-накрест и просто так лежали побитые солдаты: русские, турки - все вместе. А совсем рядом в узких, запутанных улицах Измаила шел бой и неслись крики... Страшно стало Митьке; хотел повернуть назад, потом перекрестился, закрыл глаза и прыгнул внутрь крепости.

Крадется Митька у самой стены, смотрит, не видать ли поручика. И вдруг видит: из-под убитого турка торчит знакомый сапог и шпора знакомая. Подбежал Митька, отвалил турецкого солдата, а под солдатом лежит поручик Вяземский.

- Барин, барин! - закричал Митька. - Вставай, барин!

А Вяземский лежит, не шелохнется. Приложил Митька ухо к груди поручика - дышит. Тихо, но дышит. Обрадовался Митька и опять свое.

- Вставай, барин, вставай! - трясет Митька поручика за плечо.

А Вяземский словно и не живой.

Взял тогда Митька поручика за ворот мундира и по земле потащил из крепости. Тяжело мальчишке - в поручике пудов до пяти, - но тащит. Плачет, но тащит. У самых ворот столкнулся Митька с Суворовым.

- Ты как здесь? - удивился Суворов.

- Да я... - начал было Митька и растерялся. Стоит, вытирает слезы.

Посмотрел Суворов на Митьку, на раненого.

- Поручик Вяземский? - спрашивает.

Митька кивает головой.

- Тот, что крепостную стену первым взял?

Митька опять кивает.

Крикнул Суворов солдат, приказал унести героя. А Митьку подозвал к себе, отодрал за ухо и сказал:

- Беги вон, и чтобы духу твоего тут не было.

МЕДАЛЬ

Два дня и две ночи просидел Митька в санитарной палатке, у постели поручика Вяземского. На третий день поручик пришел в себя, признал Митьку. А еще через день пожаловал в палатку Суворов.

Узнал Митька Суворова - спрятался. Поручик было привстал.

- Не сметь! Лежать! - крикнул Суворов. Подошел к постели Вяземского. - Герой! - сказал. - Достоин высочайшей награды. - И спрашивает: - А где твой денщик?

- Так я, ваше сиятельство, отправил его в Рязанскую губернию, отвечает Вяземский.

- Давно?

- Давно.

- Так, - говорит Суворов. - Дельно, хорошо, когда офицер исправен. Похвально. А то ведь вралей у нас - о-о - сколько развелось!

- Так точно, ваше сиятельство! - гаркнул поручик и думает: "Ну, пронесло!"

А Суворов вдруг как закричит:

- Солдат гренадерского Фанагорийского полка Дмитрий Мышкин, живо ко мне!

Притаился Митька. Не знает, что и делать. А Суворов снова подает команду.

Выбежал тогда Митька:

- Слушаю, ваше сиятельство! - и отдает честь.

Улыбнулся Суворов.

- Дельно, - говорит, - дельно! - Потом скомандовал "смирно" и произнес: - За подвиг, подражания достойный, за спасение жизни российского офицера, жалую тебя, солдат гренадерского Фанагорийского полка Дмитрий Мышкин, медалью!

Подошел Суворов к Митьке и приколол медаль.

Митька стоит, руки по швам, не знает, что и говорить.

А Суворов подсказывает:

- Говори: "Служу императрице и отечеству".

- Служу императрице и отечеству! - повторяет Митька.

- Дельно, - говорит Суворов, - дельно! Добрый из тебя солдат будет!

Потом повернулся Суворов к Вяземскому, сказал:

- Думал я тебя представить к высочайшей награде, а теперь вижу: зря думал. Негоже себя ведешь, поручик: приказа не выполняешь, командира обманываешь.

Покраснел поручик, молчит. И вдруг блеснули хитринкой глаза, и выпалил:

- Никак нет, ваше сиятельство!

- Что - никак?

- А как же я мог приказ выполнить, - говорит Вяземский, - коль дороги назад не было?

- Ай-яй! Не было? - переспросил Суворов. - Может, и вралей не было?

- Дорога солдату домой, - ответил Вяземский, - через Измаил ведет. Нет дороги российскому солдату домой иначе!

Посмотрел Суворов на поручика, крякнул, ничего не ответил. А через несколько дней пришел приказ простить Вяземскому дуэль с Дубасовым и отправить назад, в Питер. Видать, понравился ответ поручика Суворову.

Простились поручик и Митька с армией. И ехали они опять через всю Россию на перекладных от самого Черного до Балтийского моря. И снова менялись тройки, снова летели версты, снова проносились села и города.

Митька сидел гордый и медаль щупал. Солдат с войны ехал.

ПРОЩАЙ, ВЯЗЕМСКИЙ!

- Митька, друг ты мой, никогда тебя не забуду, никому не отдам! говорил Вяземский.

Появился вскоре у поручика новый товарищ - капитан Пикин. Взглянул Митька на капитана: глаза навыкате, нос клювом, губы поджаты, на всех смотрит косо и даже ходит не как все, а как-то боком, правое плечо вперед.

Соберутся, как бывало, у поручика приятели. Все смеются, кричат. А капитан сядет в стороне, молчит, не улыбнется. Начнут офицеры про политику спорить, про дела государства говорить, заведут речь о мужиках: мол, неспроста мужики волнуются, так и жди нового бунта. А капитан спорящих прервет, скажет: "Мало с них шкуру дерут! Мало помещики порют - вот и распустились мужики! Вон Митька твой - и не поймешь, где холоп, где барин".

Заговорят офицеры про войну, про Измаил, Суворова вспомнят. А капитан и здесь слово вставит: "Суворов выскочка, счастливый, в сорочке родился. Вот и везет".