История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века

После окончания Смоленской войны в 1635 г. для защиты южных рубежей правительство начало строить Белгородскую фортификационную линию в том месте, где лесная зона встречается со степью, примерно по оси с юго-запада на северо-восток, через современный Харьков, Острогожск и Тамбов. Прилив энергии, направленный на строительство засечной черты в конце 1630-х гг., явился неожиданным следствием взятия казаками Азова в 1637 г. Татары, пережившие голод в Крыму, испугались, что их статус-кво нарушается и что Московия вот-вот продвинется дальше на юг; они начали совершать набеги, совмещая поиск еды с тщетной попыткой остановить российскую экспансию. Эти набеги встревожили правящую правительственную клику, как в роли правителей, так и в роли землевладельцев рубежных владений. Они приступили к широкомасштабному восстановлению обветшавшей Окской засеки и выделили 111 574 рубля на работы по укреплению Белгородской засечной черты, которые были окончены в 1653 г. Продолжительность всей черты в 1638 г. составляла приблизительно 730 км. Белгородская линия тянулась на 800 км.

После Смоленской войны для укрепления черты правительство наняло французских специалистов-гугенотов по возведению фортификаций. Вместе с голландскими инженерами они отвечали за строительство бастионов, равелинов и других нововведений, возведенных на черте в 1638 г. В 1638 г. для строительства крепостей вдоль южной границы был возрожден Приказ Городового дела, просуществовавший до 1644 г. В 1638 г. были также приняты и другие меры. Управление делами черты было изъято из ведения второстепенного Пушкарского приказа и передано головному Разрядному приказу, который энергично проталкивал строительство укреплений для защиты против нападения татар. В 1641 г. управление засеками вернули Пушкарскому приказу. В конце 1630-х, 1640-х и в 1650-х гг. правительство старалось защитить южные рубежи и укрепить засечную систему, заселяя близлежащие территории отрядами войск низшего служилого сословия, зачастую беглыми крестьянами. Тысячи таких поселенцев призывались в драгуны и солдаты для несения службы в пограничных войсках во время сезона набегов, после чего их увольняли до следующего сезона. Эти войска не воссоздавали постоянное войско нового строя, но сняли со среднего служилого сословия большую часть его прежних обязанностей по защите границы. По завершении первой очереди строительства Белгородской черты в 1641 г. войско прекратило собираться на Тульской черте и выступать на юг, при необходимости двигаясь навстречу неприятелю в новых рубежных городах, таких как Белгород, Карпов и Яблонов. Из чего можно сделать вывод, что новое правительство Морозова больше не боялось, что татары могут угрожать центральной Московии.

Экспансию Московии в степную зону можно разделить на три периода: до середины XVI в., 1550–1560 гг. и 1651–1750 гг. К концу второго периода сооружение засечной черты настолько надежно укрепило границу, что татары больше не угрожали сосредоточению основного русского населения. Сторожевые отряды постоянно стояли гарнизоном вдоль татарского края к северу от укрепленных рубежей. И если татарам все же удавалось проникнуть через черту, то они теряли большую часть своей энергии и становились относительно безопасны. К началу царствования Алексея Михайловича южная граница находилась под надежной защитой Белгородской черты, из чего следует вывод, что среднее служилое сословие было не слишком обременено службой. В середине XVII в. засечная черта устарела после того, как граница отошла дальше на юг. Правительство молчаливо признало этот факт, позволив черте постепенно прийти в упадок. В 1659, 1666 и с 1676 по 1679 г. были приняты восстановительные работы, но они не шли ни в какое сравнение с крупномасштабным строительством XVI в. и 1640-х гг., и они почти не оставили следов в исторических записях.

Граница с татарами поставила московское правительство перед извечной дилеммой. Если не укреплять границу совсем, то самое сердце России останется открытым для татарского нашествия и грабежа. Московские политики, в отличие от поляков, которые безуспешно полагались на большие концентрации войск для сдерживания татар, пришли к решению, что такое положение недопустимо, и укрепили всю протяженность границы засекой. Таким образом, центр страны до какой-то степени был защищен. Затем правительство решило еще надежнее укрепить центральные районы, продвинув дальше на юг пограничные рубежи. Однако такое решение напрямую привело к сокращению в глубинке населения, нуждающегося в защите, поскольку крестьяне бежали в относительно безопасные приграничные районы от хаотичного и деспотического центра, а также от особых налогов, так называемых засечных денег. Тогда правительству пришлось приложить немало усилий, чтобы не дать крестьянам из центральных районов укрыться на безопасной границе. Проблемы, присущие этой парадоксальной дилемме, послужили решающим элементом на последнем этапе принятия крепостного права, которое привело к отмене срока сыска беглых крестьян в начале 1649 г.