История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века

Поместная конница была хорошо приспособлена, чтобы успешно отражать такого врага. Австрийский дипломат барон Сигизмунд Герберштейн, находившийся в России в 1517–1526 гг., отмечал, как сильно отличалась русская конница от западной. Всадники восседали на мелких, неподкованных лошадях, которых они тысячами покупали у ногайских татар, держа ноги высоко в стременах. Они также редко прибегали к шпорам, предпочитая полагаться на небольшую уздечку, намотанную вокруг мизинца на левой руке, дабы погонять лошадь. Длинные поводья прикреплялись к мизинцу на правой руке, так чтобы всадник мог свободно стрелять из лука в любом направлении. В XVI в. русская конница продолжала пользоваться восточным седлом с короткими стременами татарского образца. В XVII в. она перешла к новому типу восточного седла, на этот раз персидского. И татарское и персидское седла были приспособлены так, чтобы всадник мог легко повернуться назад и выстрелить. Герберштейн отмечал недостаток такого седла – всадника легко было вышибить из него легким ударом. Но в сражении с татарами, где эта конница с успехом отражала врага, эффективная маневренность имела решающее значение.

Всадник отправлялся на войну полностью экипированным, как и во времена Киевской Руси. В XVI в. у него имелся лук и стрелы (саадак), сабля и иногда рогатина или копье. Например, все 279 конников из Коломенского уезда в 1577 г. были вооружены луками и стрелами, и ни один не имел огнестрельного оружия. Даже в конце XVI в. главным оружием конника служила сабля, замененная значительно позже на меч. Русские стали ценить восточные сабли намного раньше, чем на Западе. Персидская сабля дамасского литья стоила 3 рубля, а в военное время – от 5 до 6 рублей. Только богатые всадники могли позволить себе такое дорогое оружие, рядовые конники пользовались саблями русского изготовления. По словам советского историка А.В. Чернова, крайняя неэффективность вооружения русской конницы, отражавшая практическое отсутствие технических усовершенствований, была основной причиной поражений московского войска на поле битвы.

Так называемая «Боярская книга» 1556 г. дает нам превосходный перечень оснащения всадника из служилого сословия, стоимостью от 4 рублей 50 копеек. Всадник был защищен конусообразным железным шлемом с шипами, кольчугой с рукавами (панцирем) и наколенниками. Такие восточные доспехи хорошо предохраняли от стрел и холодного оружия. Следует отметить, что русские никогда не носили тяжелые доспехи вроде тех, в которые облачались западные рыцари, что позволяло ускорить их мобильность. Менее зажиточный всадник вместо кольчуги мог носить тегиляй – самый простой и дешевый татарский и русский доспех XVI в.[14] Другим видом старинных, но использовавшихся до самого конца XVII в. доспехов, служил куяк – одежда из ткани или кожи с нашитыми металлическими полосками. (В широком смысле под куяком на Руси понимали практически любой корпусный (прикрывающий туловище воина) пластинчатый доспех, за исключением зерцального, латного и кольчато-пластинчатого; в том числе, но не исключительно – доспехи, относимые ныне к типу пластинчато-нашивных (бригантин).) Вместо шлема всадник победнее мог носить матерчатую шапку из тканой конопли, льна или хлопка с металлическим носиком, служившим некоторой защитой от поперечного удара мечом. Здесь мы не наблюдаем наличия чего-либо сходного с огнестрельным оружием, единственным исключением является конусообразный шлем с шипами, который к середине XVI в. постепенно превращается в сферический шлем современного типа. Если воин не являлся на службу при полном снаряжении, какое описано выше, его штрафовали: в 1556 г. некоему коннику пришлось заплатить рубль штрафа за то, что у него не было шлема.

От представителей среднего служилого сословия требовалось исполнение нескольких обязанностей. В них входила явка на ежегодные сборы, где проверялась боевая готовность воина, устранялись недочеты в лошадях и снаряжении; посменное несение службы на границе в ожидании татарских набегов и на дорогах (шляхах)[15], по которым следовали кочевники; и действительная служба, когда ожидалось нашествие или предполагалось нападение любой из сторон. Такая жизнь ожидала служилого человека начиная с 15 лет и до самой смерти или тяжелой болезни, ранения или старости, когда он не мог больше ездить верхом и переходил на несение относительно легкой оборонительной службы внутри крепости, известной как «осадная служба». Существовала также отдельная служба вдоль южной границы для наблюдения за нашествием врагов и охраны пограничных рубежей. Несение пограничной службы вдоль реки Оки московские воины считали самой непрестижной. Мелкие держатели служилых земель из Рязанского, Тульского, Орловского и Северского уездов родились в бедности и терпели нужду. Их интересы зачастую расходились с интересами их собратьев, живущих за счет крестьянского труда в более старых и благополучных областях государства.