История крестовых походов

Аскетические тенденции того времени в несчастном детском крестовом походе довели многие тысячи невинных существ до смерти и плена, а иерархическая необузданность римской курии приготовила почву, на которой духовное лицо, высокомерный слепой ревнитель могло даже взять на себя предводительство над военными людьми. Правда, во время Урбана II папский легат Адемар Монтейльский также становился во главе пилигримов, но самое предводительство в походе он все-таки скромно предоставлял военным людям. Иначе поступал кардинал Пелагий, который сам, и довольно часто из своей головы, хотел руководить движениями Востока и не пренебрегал даже пользоваться давлением религиозного возбуждения, чтобы сломить прекословие его воли. Речь его переполнялась призывами к покаянию, ужасными угрозами наказания и жалобами на измену святой Церкви, он вынудил князей и рыцарей следовать за ним, но в то же время в непоправимом поражении выказал глубокую беспомощность духовного ведения войны. На Западе этот удар почувствован был самым горьким образом: как велика была радость, какую вызвало некогда завоевание Дамиетты, так глубока была горесть при падении города. И какие надежды на окончательную победу могли оставаться теперь, когда даже самое фанатическое напряжение всех сил приводило только от одной неудачи к другой?

Между тем громадное движение, которому дал волю Иннокентий III, еще не совсем улеглось. Самый могущественный из всех, кто принял крест в 1215 году, император Фридрих II еще не исполнил своего обета. Все ждали, что он в скором времени двинется на Восток, и что поэтому в мирном договоре между Алькамилом и крестоносцами принято было условие, что мир может быть нарушен только каким-либо коронованным западным королем, который прибудет на Восток. Итак, если бы при крестовом походе Фридриха светские и духовные власти, рыцарство и аскетизм действовали единодушно и обузданно, то освобождение Иерусалима и обеспечение христианского господства на Востоке, может быть, были бы еще возможны.

Молодой Штауфен принял крест в июле 1215 года по своему собственному желанию. Он был тогда побужден к этому, вероятно, религиозными и политическими соображениями. Незадолго перед тем и как бы на лету он присоединил к своему сицилийскому государству немецкую королевскую корону с правом на римскую империю, и с этим он унаследовал все честолюбивые планы своего рода. Его душа была полна «благодарности за Божию милость» и его властительская гордость стремилась идти по пути Фридриха I и Генриха VI как в Европе, так и в Азии. Поэтому он принес крестоносный обет частью из благочестия, частью несомненно из честолюбия, и, если религиозное настроение недолго держалось в его сердце, зато его стремление к распространению императорского могущества на государства Востока оставалось всегда одинаково сильно. Но довольно долго ему было невозможно сделать дальнейшие шаги для удовлетворения того стремления. Пока был жив его противник, император Оттон IV, который, несмотря на тяжелые поражения с непоколебимостью продолжал борьбу, Фридрих не мог сделать даже серьезных приготовлений для своего похода в Сирию. Когда 19 мая 1218 Оттон умер, он, правда, надеялся скоро достигнуть своей цели и поэтому не только высказывал надежду усиленно заняться крестоносными делами на рейхстаге, созванном в Магдебурге на март 1219, но даже просил папу произнести отлучение от церкви всех прелатов и князей, принявших крест, если они не исполнят своего обета до Иванова дня 1219 г. Но вскоре после того он увидал, что положение его и его дома в Европе не было еще упрочено достаточно для того, чтобы предпринять крестовый поход в Азию без опасности для спокойствия родины. Он хотел, чтобы сначала его сынок Генрих был выбран немецким королем, т. е. его преемником, а сам он коронован императором. Когда в течение 1220 года он достиг того и другого, он нашел, что настал час предпринять борьбу с исламом, предпринять обширные вооружения в Германии и в Италии, весною и летом 1221 г. послал, как мы видели, находившемуся в Египте крестоносному войску очень значительные подкрепления и подавал надежду на скорое начало своего собственного похода.