История крестовых походов

Но мы хорошо знаем, что Бальдуин долго был в сильной неприязни с высшим духовенством в Иерусалиме. Франкский клир хотел первоначально сделать Святой город местопребыванием иерархической власти и, после устранения упомянутого полувременного патриарха Арнульфа, Дагоберт был уже близок к удовлетворению этих желаний, но в конце концов должен был вполне подчиниться на Рождество 1100 светскому повелителю, именно этому Бальдуину. Вскоре затем снова поднялся раздор между светской властью и иерархией. На одной стороне стояли умный Бальдуин и умный деятельный Арнульф, на другой — гордый Дагоберт и, по крайней мере одно время, легат Мориц. Нельзя сказать с точностью, как шло дело. Но кажется весьма вероятным, что король потребовал значительную жертву у богатого патриарха для ведения войны против сельджуков и Фатимидов и что при этом ими опять были затронуты старинные спорные пункты. Наконец, в 1103 году, под председательством другого папского легата, кардинала Роберта, епископа парижского, состоялся собор, на котором Дагоберт был отставлен, а Эбремар, священник, прибывший в Иерусалим с большим войском крестоносцев еще в 1099 году, был возведен на патриарший престол. После этого Дагоберт отправился в Антиохию, а в следующем году отплыл с Боэмундом в Италию. В Риме он склонил на свою сторону легко податливого папу Пасхалиса II и, опираясь на это, намеревался снова вернуться в Сирию, но 16 июня 1007 года умер в Мессине. Между тем Эбремар точно так же и из-за тех же причин поссорился с Бальдуином и Арнульфом и отчасти поэтому, отчасти из страха к Дагоберту, о смерти которого еще не знал, но отправился в Рим. Вслед за ним, по поручению короля, отправился Арнульф. Относительно их обоих папа Пасхалис решил грамотой от 4 декабря 1107, что все дело должно было быть пересмотрено вторично, и послал для этой цели в Иерусалим нового легата, архиепископа Гибелина Арльского. Второй собор, по-видимому, в начале 1108 года, решил, что Дагоберт был отрешен незаконно и потому его преемник также должен оставить не принадлежащее ему место. Новый выбор пал на Гибелина, который наконец подчинился желаниям короля, и сирийская церковь с этих пор могла бы наслаждаться миром, которого долго была лишена, если бы к папе не явились, соединившиеся теперь иерусалимские начальники с просьбой присоединить к патриарху Святого города все местности и земли, которые завоевали бы король и его рыцари. Это нарушало интересы Антиохии, где с 1100 года правил в качестве патриарха способный человек, Бернгард. Папа решил, наконец, что каждое завоеванное место должно доставаться тому из двух патриархов, которому оно достоверно принадлежало ранее. Только в том случае, если эта достоверность не могла быть установлена, без дальнейших рассуждений место подчинялось иерархической власти Иерусалима. Гибелин удержался на своем месте до конца своей жизни (декабрь 1111 года), за ним последовал, как победитель после столъкой борьбы, Арнульф, правда, еще раз подвергшийся нападению своих противников и устраненный от своей должности приговором папского легата, епископа Оранжского; но когда, в 1115 году, он лично повел свое дело в Риме, ему удалось получить от папы утверждение в своем сане. Насколько мы знаем, он действовал в лучшем согласии с Бальдуином во главе иерусалимской церкви и умер через несколько недель после своего короля, весною 1118 года[35].

По-видимому, Бальдуин не без суровости защищал интересы государства в этих церковных спорах. Но в сущности он этим послужил только общим интересам. Потому что, как в начале его правления, так и во все его продолжение будущность Иерусалима утверждалась именно лишь на добром мече короля и его рыцарей. Государство состояло сначала только из немногих городов, войско считалось вовсе не тысячами, а сначала только сотнями: нужно было пользоваться всеми существующими средствами, чтобы только удержаться; государство могло считать себя несколько обеспеченным лишь тогда, когда было сделано еще много завоеваний и прибыли многочисленные толпы пилигримов, которые решились поселиться в Святой Земле.