История крестовых походов

Едва только короли Конрад и Людовик покинули Сирию, мусульмане со всех сторон ворвались в области крестоносных государей. Муинеддин-Анар из Гаурана опустошил христианскую область и этим вынудил иерусалимцев начать мирные переговоры. Нуреддин обратился сначала против государства Антиохийского, взял несколько замков и грозил Апамее, но еще раз был отбит Раймундом и поэтому вскоре после того направился к югу, чтобы пока напасть на иерусалимцев. Он нанес им кровавое поражение в окрестностях Босры; но и на этом театре войны не мог тотчас достигнуть решительного успеха, вероятно, потому, что иерусалимцы опять соединились с дамаскинцами для того, чтобы, как в прежние годы, сообща дать отпор превосходным силам галебцев. Но неутомимый Нуреддин вывел из этого только то заключение, что он должен снова возобновить северно-сирийскую войну, поспешил немедля назад к Оронту и окружил антиохийский замок Анаб. После этого Раймунд быстро собрал небольшое количество солдат и с ними, не ожидая остального войска, бросился навстречу более сильному неприятелю, может быть, с намеренной безумной отвагой, так как после событий последних лет ему едва ли можно было надеяться на что-либо, кроме почетной смерти. Его небольшой отряд был 29 июня 1149 г. окружен и истреблен сельджуками; сам он был убит. Нуреддин энергически воспользовался этой победой, прошел всю Антиохийскую область и купался в Средиземном море на глазах своего войска, как будто он хотел дать понять каждому, как далеко он желал распространить свои завоевания. Сама Антиохия была в то время спасена только мерами обороны, принятыми патриархом Аймерихом, но опасность для северной Сирии еще увеличилась, когда перешел к нападению султан Масуд Иконийский, сын Килидж-Арслана, и прежде всего осадил графа Иосцелина в Телль-Башире. Правда, молодой король Бальдуин, наконец, пришел теперь к разумному решению, с сильным войском поспешил он с помощью на север, сам лично выступил против Нуреддина, послал партизанский отряд против Масуда и действительно на всех пунктах достиг сносного мира. Но уже в следующем, 1150 году, граф Иосцелин был взят в плен туркоманскими ордами по подстрекательству Нуреддина, и когда после того сельджуки снова вторглись в христианские области, Бальдуин больше не нашел в себе сил во второй раз серьезно вступиться за угрожаемые местности. Правда, он снова отправился в Антиохию; но, когда там император Мануил прислал к нему посольство с предложением взять на себя защиту против неприятеля остатков графства Эдесского, он тотчас согласился на это, собрал христианских жителей тех местностей при больших трудностях и опасностях повел их на юго-запад к Оронту. Напрасно многие из его баронов просили его предоставить им эдесские города и замки, потому что они одни были бы в состоянии защитить их против сельджуков. Пустые местности заняли греческие гарнизоны, но на них немедленно напал Нуреддин, и все они погибли в продолжение немногих месяцев, так что с тех пор на северо-востоке от Антиохии под христианским владычеством не осталось уже ни пяди земли.

Таким образом, 1149 и 1150 года прошли для крестоносных государств крайне бедственно. Между тем самым худшим в это время, может быть, было еще не то, что князь Раймунд был разбит и погиб, или что граф Иосцелин был взят в плен, и его страна добровольно была предоставлена грекам, но скорее то, что король Бальдуин оказался неспособным энергически и разумно взять на себя решение тяжелой задачи, которую теперь судьба отдала в его руки. Правда, король был высокий и прекрасный юноша, храбрый и сведущий в военном деле, красноречивый и тонко образованный, так что, например, он мог к общему удовольствию разрешать трудные юридические случаи; ему не вредило и то, что он был страстно предан игре, что по крайней мере в первые годы мужества очень любил женщин; но для его правления стало пагубно то, что ему совсем недоставало верного взгляда, чтобы стать, как ему теперь приходилось, передовым борцом всего христианства на Востоке.