История крестовых походов

Таким образом латиняне, вынужденные дать присягу или принесшие ее из-за нехватки продуктов для продолжения пути и едва скрывавшие недобрые мысли, переправились в Азию, где с тех пор неизменно шли и сражались отдельно от греков, думая лишь о том, как бы все заграбастать. Ссоры, конфликты из-за первенства, не приведя к настоящей и открытой войне, которой едва удалось избежать, быстро вызвали разрыв.

Сначала латиняне стали лагерем под Никомедией, последней крепостью, еще находившейся в руках греков, и по крутым горным склонам, где пехотинцы, прорубая дорогу топорами и кирками, без конца были вынуждены ждать бедняков, не поспевавших за ними, они проторили себе путь до стен Никеи. Первые контингенты поставили там свои палатки 6 марта 1097 г., основные силы подтянулись не ранее чем через месяц. Турок там было мало, и на вооруженные подкрепления они рассчитывать не могли, но, пребывая под защитой прочных стен и получая по озеру, находящемуся под самым городом, продовольствие, оружие, дерево и камень для ремонта укреплений, они без труда отбивали атаки франков, которые без осадных машин теряли много людей: «Душевную боль, исторгавшую слезы сострадания, вызывало зрелище, когда турки, если им удавалось ранить одного из наших, осмелившегося приблизиться к подножию стен, бросали сверху на несчастного, еще живого, железные крюки, подтягивали тело к себе, причем никто не мог отобрать у них эту добычу, а потом раздевали труп и бросали его нам обратно совсем нагим»[39].

Но одним утром турки с удивлением и горечью увидели, что телеги, запряженные быками, подвезли к озеру большие корабли. Поняв, что их окружили, они не замедлили вступить в переговоры, предпочтя сдаться грекам, которых давно знали, чем франкским рыцарям, о которых они не знали ничего и которых, как они видели, сопровождала огромная масса пешего люда, бедного, изголодавшегося, готового грабить и, несомненно, убивать. Действительно, Алексей Комнин запретил разорять город; он взял казну эмира себе, но разрешил ему свободно покинуть город и вместе с женой и детьми направиться под защиту ближайшего турецкого гарнизона.

Император одержал верх и, взяв Никею, для управления которой сразу же были назначены его чиновники, показал решимость вернуть себе все недавно потерянные города. Но франкские бароны считали себя обманутыми и желали снять с себя обязательства, забыв, что без помощи греков они никогда бы не смогли добраться до Никеи и что без продуктов, доставлявшихся нагруженными судами в порты Черного моря, их люди умерли бы с голоду. Были забыты и крупные суммы денег, розданные вождям, и мешки бронзовых монет, переданные простым людям.

С тех пор каждый был сам за себя. Греки крейсировали вдоль берегов Анатолии, один за другим занимали порты, высаживали там отдельные воинские части и, хорошо осведомленные о приближении франков, продвигались все дальше в глубь материка. Иоанн Дука и адмирал Каспак осенью 1097 г. напали на города Ионии. Смирна и Эфес были заняты без тяжелых боев, и вскоре там поселилось множество крестьян, ремесленников и купцов, сделав эти города, обладание которыми было столь важным в символическом смысле, плацдармами христианской реконкисты, распространившейся намного дальше. Сильная императорская армия взяла Филадельфию и в марте 1098 г. одна, без помощи латинян, давно исчезнувших из вида, выиграла две тяжелых битвы с турками и отодвинула границы империи на юг, до окрестностей Лаодикеи.

Тем временем латиняне шли все дальше, а турки освобождали пространство перед ними. Они не видели ничего, кроме высоких бесплодных плато, бесконечных горизонтов, опустевших деревень и пустых амбаров. Каждый день они искали воду очень далеко от лагеря и приносили ее в бурдюках, загрязненной от выпотов еще свежей кожи. «Как из-за суровости этих мест и узости проходов, так и вследствие бесчисленности последних и сильнейшего зноя как-то в субботу воды стало недоставать еще более, чем обычно, — до такой степени, что пятьсот человек обоего пола скончалось от мучительной жажды»[40]. Лошади падали; многие рыцари становились пехотинцами или «садились на быков или коров либо на собак-овчарок, в этой стране необычайно огромных». Турки их тревожили, нападая на отстающих: «Бедные и богатые гибли ежедневно, как от голода, так и от рук врагов; однако немало было и таких, кто из-за нехватки хлеба уходил из отряда, чтобы искать хлеб в окрестных замках, но не возвращался, покидая нас навсегда»[41].

Дней через двадцать после выхода из Никеи они разделились в надежде легче прокормиться; на один из отрядов немедленно напали три тысячи турок, огласив воздух варварскими кличами, и этот отряд, укрывшись в подобии укрепленного лагеря, был спасен только благодаря своевременному подходу другого отряда, который вызвали гонцы. Оказавшись в тисках, враги, вскоре окруженные, попытались бежать, но, не найдя выхода, были полностью уничтожены, оставив на поле боя золото, серебро, лошадей, ослов, быков и овец. Было это при Дорилее 1 июля 1097 г.