История крестовых походов

На следующий день турки напали на франков, охранявших мост через Оронт, и перебили всех до одного, но через несколько дней Боэмунд и граф Фландрский одержали победу над огромным войском, которым командовали эмир Дамаска и еще один эмир, спешно прибывший из Палестины: «Сто тысяч турок с женами и детьми, с их серебряными и золотыми тиарами, одеяниями из драгоценного шелка, конями, быками, козлами, овцами и верблюдами»[50]. Однако они по-прежнему находились в положении осажденных в городе, не в состоянии взять цитадель и прорвать окружение. В Антиохии они нашли лишь скудные запасы, слишком маленькие для того, чтобы прокормить такую толпу людей, уже попавшую в затруднительное положение. «Враги держали нас в столь плотной осаде, что многие умерли от голода. Люди собирали листья смоковницы, чертополоха и винограда, чтобы варить отвары. Они ели все травы, какие могли найти, но некоторые обманывались, плохо зная страну, и, чтобы выжить, употребляли в пищу вредные растения, такие как цикута, морозник, плевел или овсюг, которые убивают. За греческую золотую монету давали только маленький хлебец. Цыпленок стоил пятнадцать франкских су, яйцо — два су, а орех — один денье. В отсутствие другого мяса многие довольствовались ослятиной, которую покупали на рынках, очень далеко оттуда, или сушили кожи, которые резали на ремни и варили».

Самые слабые души охватывали страх, тревога, а прежде всего ощущение безнадежности, и они, не видя конца этому предприятию, все более воспринимали его как безумное и по ночам тайно бежали окольными тропами. «Те, кто не принадлежал к роду, которому обещано спасение, охваченные трепетом и ужасным страхом, позорно спускались в зараженные сточные канавы, чтобы бежать оттуда»[51]. Покинули лагерь даже некоторые вожди — рыцарь по имени Гильом, могущественный сеньор из Иль-де-Франса, женившийся на сестре Боэмунда Тарентского, норманн знатного рода, и его брат Альберих, который сделался клириком, а потом совершил отступничество, чтобы стать рыцарем. Танкреду Готвильскому было поручено нагнать их и вернуть силой Гильома Плотника, виконта Мелёнского, и Петра Пустынника, для которого эта попытка бежать была не первой. Стефан Блуаский, оставшийся из-за лихорадки в Александретте, отказался идти в Антиохию и, чтобы оправдать свое бегство, изложил морякам в порту ужасающий рассказ о могуществе турок и страданиях латинян.

28 июня 1098 г., наконец выйдя из города через одни ворота, франки предприняли мощную конную атаку и прорвали ряды вражеского войска, намного превосходившего их по численности. Некоторые военачальники турок сдались после первого же натиска, другие бежали во все стороны, их до вечера преследовали, и их жизнь оказалась во власти жителей селений, армян и сирийцев, которые грабили их и убивали. В Антиохию доставили огромную добычу: «Великое богатство и великое изобилие золота и серебра, посуду прекрасной формы, и ковры, и шелковые ткани». А также быков, баранов и продовольствие в столь большом количестве, что принести все было невозможно. Комендант цитадели наконец сдался и вместе со своими людьми уехал в Алеппо. Христианскому войску больше было незачем опасаться врагов, которые при каждой попытке остановить ее движение оставляли на поле боя много убитых и теряли много золота и серебра. Эмиры Алеппо и Дамаска заранее знали, что обречены на поражение в стране, чьи жители, в большинстве своем христиане, испытывали к ним враждебность. Из Багдада более чем за год не пришло никакой помощи. Однако это великое паломничество в Иерусалим возобновилось только через семь месяцев, 13 января 1099 г. Все очевидцы, а позже историки долго осуждали это длительное ожидание и рассказывали о гневе бедняков, которые желали идти дальше и приходили в отчаяние, обвиняя вождей в том, что те их обманывают и забывают о служении Богу.

Вожди же никак не могли договориться, кто будет править Антиохией. Боэмунд Тарентский подчеркивал, что он неоднократно первым выходил на бой с врагом, один со своими людьми совершал долгие вылазки за провизией и что это он нашел человека, который смог сдать им город. Впервые после выступления в поход созвали нечто вроде общего совета и согласились передать ему мосты и укрепления вне городской стены. Но Раймунд IV Тулузский отказался уступать ему то, что удерживал сам.