История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

В самом городе французские и греческие войска все чаще оказывались в положении осажденных и некомпетентных наблюдателей за борьбой красных и белых за власть. Поначалу эта борьба была мирной, но со временем приобрела насильственный характер. 20 февраля появились листовки большевиков, призывавшие сопротивляться призыву в Добровольческую армию, а также к свержению крымского правительства. Через месяц доверие к властям было утрачено. Рабочие, принадлежавшие к профсоюзу металлистов, собрали митинг протеста, на котором потребовали ухода Добровольческой армии, освобождения политических заключенных и передачи власти Совету рабочих и крестьянских депутатов. Ситуация быстро ухудшилась после того, как были арестованы и убиты некоторые организаторы митинга, что не только вызвало враждебность жителей города, но и стало причиной забастовки, охватившей большую часть промышленных предприятий Севастополя. Более того, меньшевики и эсеры угрожали покинуть правительство, дни которого теперь были сочтены — его авторитет подрывали действия как белых, так и красных[1082].

Французские и греческие войска уже участвовали в боевых действиях на юге Украины, и становилось все более очевидным, что без серьезных подкреплений Белая армия не способна помешать наступлению большевиков. Сохранение Крыма (и вместе с ним Севастополя) как либеральной, контрреволюционной провинции будет зависеть от способности союзников выделить силы для его защиты. Тем не менее когда 25 марта 1919 г. французский главнокомандующий Луи Франше д’Эспере (бывший командующий союзными войсками в Салониках, которого британцы презрительно называли «безнадежным Фрэнки») посетил Севастополь, он привез с собой поучения, а не подкрепления. Критикуя крымское правительство и военно-морское командование Добровольческой армии, он «назвал постыдным поведение русских офицеров, интеллигенции и буржуазии, которые пытались спрятаться за спины союзников и ждали, что сражаться будут другие»[1083]. Французский главнокомандующий прекрасно понимал, что союзники вряд ли выделят достаточно сил, чтобы склонить чашу весов в пользу белых.

В конце марта 1919 г. Гоф-Колтроп отправил свой самый пессимистичный доклад. Он сообщал о том, что 11-го числа после атаки «превосходящих сил большевиков и тяжелых боев» был потерян город Херсон. Несмотря на то что греки «хорошо поработали штыками», из города пришлось эвакуировать его французских и греческих защитников. Эта неудача привела к эвакуации французов из Николаева. Британский адмирал резко критиковал своего ненадежного союзника, в частности командующего местным контингентом генерала Филиппа Анри д’Ансельма, который «потерял голову». Сложность ситуации может проиллюстрировать тот факт, что пяти тысячам немцев, все еще ждавшим отправки домой, «приказали прикрывать эвакуацию союзников, предупредив, что от этого зависит их собственная эвакуация»[1084]. Гоф-Колтроп пренебрежительно отозвался о договоренности между большевиками и высшим командованием французов о временном прекращении огня, которое должно было способствовать эвакуации. Однако английский адмирал, вероятно, не до конца осознавал слабость французской армии, пребывавшей на грани развала. Войска союзников были недоукомплектованы — возвращавшихся домой солдат не заменяли новыми — и подвержены «разлагающему воздействию большевистской пропаганды». В середине марта д’Ансельм предупредил Франше д’Эспере, что «французские войска стали небоеспособными. Целые роты отказываются выступать даже под огнем и даже для того, чтобы поддержать товарищей»[1085]. Не оставалось сомнений, что политическая воля и боевой дух французов быстро сходят на нет.

По всей видимости, следующим городом, захваченным большевиками, должна была стать Одесса, но ситуация в Крыму оставалась «крайне неудовлетворительной». Слабый гарнизон Добровольческой армии на Перекопе был укреплен подразделениями из Симферополя, которые сменили греки из Севастополя, однако Гоф-Колтроп оценивал состояние Добровольческой армии как «хуже быть не может». По его мнению, неопытные войска, «голодные, плохо одетые, с низким боевым духом», не в состоянии «долго сопротивляться любой решительной атаке либо с Перекопа, либо с Симферопольской железной дороги», которая проходила по Чонгарскому полуострову. Возможно, Гоф-Колтроп не был гениальным политиком, но последующие события продемонстрировали удивительную точность его профессиональной оценки: