История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

После приостановки немецкого наступления на Севастополь судьба города зависела от исхода боев на востоке Крыма. Октябрьский полностью сосредоточился на поддержке флотом войск Кавказского фронта, а Петрову и его коллегам в Севастополе на следующие пять месяцев предназначалась роль сторонних наблюдателей. Бои вокруг города продолжались: общее затишье время от времени прерывалось атаками советских войск на позиции немцев, с поддержкой с воздуха. Обычно эти атаки совпадали с операциями на других участках и предназначались для того, чтобы противник не мог перебросить силы с севастопольского фронта. Вокруг города шла окопная война, во многих отношениях напоминавшая осаду 1854–1855 гг.

С точки зрения советского командования освобождение Крымского полуострова и снятие блокады Севастополя зависело от быстрого развития успеха, достигнутого под Керчью и Феодосией. Манштейн в мемуарах критикует противника, не сумевшего развить успех, и преподает читателю урок по планированию военной кампании. По его мнению, советская 51-я армия преследовала немецкую 46-ю дивизию «очень нерешительно». Советская 41-я армия «к нашему удивлению» направила основные силы не на запад, а «на восток, навстречу 51-й армии». Таким образом, «противник явно видел перед собой только тактическую цель — уничтожение наших сил на Керченском полуострове — и совершенно упустил из виду оперативную цель — пересечение основной жизненной артерии 11-й армии»[1346]. Но изучение советских документов показывает, что ситуация была не такой простой, а также дает несколько примеров несогласованности действий. В первые дни 1942 г. шла активная переписка между нетерпеливой Ставкой и неповоротливым штабом Кавказского фронта, старавшимся преодолеть сомнения и задержки, связанные с плохой погодой и недостатками логистики. Это яркий пример огромной пропасти между теоретическими требованиями военной стратегии и оперативным искусством, а также между планированием и проведением тактических операций.

1 января 1942 г. командующий Кавказским фронтом генерал-лейтенант Козлов отправил в Москву план освобождения Крымского полуострова. Он предлагал «добиться полного окружения и уничтожения группировки противника… наступлением моторизованной группы в направлении Перекопа, с одновременным наступлением на Симферополь и вдоль побережья Черного моря». Козлов предполагал, что наступление начнется в период между 8 и 12 января. В конце следующего дня (2 января) из Ставки пришло распоряжение, не только одобрявшее план Козлова, но и требовавшее «всемерно ускорить сроки окончания сосредоточения войск и начала перехода в общее наступление». Для этой цели высшее командование «предлагало» (в сущности, требовало) «использовать все возможные средства для переброски войск в Крым как по линии Черноморского военного, так и гражданского флотов». Директива Ставки заканчивалась оптимистически: «В случае установления отхода противника из Крыма немедленно перейти в общее наступление всеми имеющимися в Крыму силами и средствами, независимо от окончания сосредоточения, с целью выхода на Перекоп и Чонгар — отрезать пути отхода противнику»[1347].

Манштейн, несмотря на серьезное давление противника, не имел никакого желания оставлять Севастополь или Крым. В советской Ставке прекрасно понимали, что каждый день промедления Козлова увеличивает шансы немцев отразить угрозу со стороны Кавказского флота. В начале января одиннадцатая армия сумела накопить достаточно сил для организации линии обороны от перешейка Керченского полуострова до Феодосии. Следующий шаг — сосредоточить силы для возврата этого города. Для этой цели к Феодосии из Севастополя были направлены 132-я и 170-я дивизии.

Все внимание немцев сосредоточилось на восточной части Крыма, и тут советские войска преподнесли еще один сюрприз — 5 января 1942 г. началась высадка десанта у Евпатории, на западном побережье полуострова. Манштейну снова пришлось с трудом собирать силы для отражения новой угрозы. Для этого в район Евпатории пришлось отправить не только разведывательный батальон 22-й пехотной дивизии, 70-й инженерный (моторизованный) батальон и несколько артиллерийских батарей, но развернуть 105-й пехотный полк 72-й дивизии, который на автотранспорте уже перебрасывался к Феодосии. Возможно, такая крупная группировка была чрезмерной реакцией на высадку десанта численностью до батальона (приблизительно 700 человек) из 2-й бригады морской пехоты, переброшенного морем из Севастополя, к которому присоединились местные партизаны и вооруженные жители города. Но Манштейн не мог рисковать и позволить противнику высадить на берег дополнительные силы, которые станут угрожать его коммуникациям. Таким образом, атака, предназначенная для отвлечения немецкого командования и ослабления группировки под Феодосией, превратилась в жесточайшее сражение за Евпаторию.