История леса

Наше глубочайшее убеждение состоит в том, что именно социологии растений предназначено прокладывать путь к новому совершенству природы, к всеобъемлющей и переосмысленной охране природы. Ведь именно эта наука указывает нам путь, который проходят в своем развитии растительные сообщества до конечной (климаксной) стадии; тем самым она помогает нам получить показатели естественности любого наблюдаемого нами леса. Без помощи этой науки политика в сфере лесопользования никогда не рискнула бы поддержать идеи охраны природы, потому что ей грозили бы обвинения в пропаганде охраны природы как таковой, что выглядит как мысль странная и мечтательная. Если бы мы прежде знали законы социологии растений, мы могли бы предотвратить бесконечное множество экономических просчетов. Социология растений – естественное звено между охраной природы и политикой в сфере лесопользования, она владеет ключом для оценки влияния человека на жизнь лесного растительного сообщества.

И далее:

Нужно серьезнейшим образом позаботиться о том, чтобы наше возвращение к немецкому лесу осуществлялось методами, осмысленными с точки зрения социологии растений. Кроме того, нам нужны гарантии того, что повсюду, где заложена основа для такого созидания, обращение с лесом и далее осуществлялось в том же духе; и в этом случае речь идет не о выращивании лесов, известном нам из теории, а о стремлении народа, находящегося в решающей фазе культурного развития, к формам, стоящим выше хозяйственных интересов. Для этого народа определяющим стало понятие «жизненного пространства», и он требует, чтобы то же понятие применялось в таких сферах, которые, как лес, теснейшим образом связаны с его жизнью и историей.

Лес, витавший в воображении Фитингофа, должен был на долгое время стать декорацией «Тысячелетнего рейха». Однако Фитингоф сильно переоценивал социологию растений, которой предстояло определять степень естественности изучаемых лесов. Метод, введенный в первую очередь Жозиасом Браун-Бланке, швейцарским ученым, преподававшим в Монпелье, и поддержанный в Германии, в частности Рейнхольдом Тюксеном, позволяет четко классифицировать растительный покров. В этом, собственно, и состоит подлинная значимость исследований по социологии растений. Однако если на их основе хотят делать вывод о степени естественности растительности, то опираются не на точную естественно-научную аргументацию, а на предположения, гипотезы. Можно представить себе и даже нанести на карту растительность климаксной стадии, но нужно отдавать себе отчет в том, что это будет всего лишь модель, которую нельзя реализовать на практике. Главное, нет никаких оснований считать состояние, выявленное на данной территории методами социологии растений, стабильным, ведь при этом не учитывается естественная динамика экосистем. И леса не так уж долговечны, и считать наблюдаемое нами сегодня состояние растительности «конечным» тоже нельзя. Кто может это знать?