История леса

Автобаны действительно обрамлялись деревьями, что мы и сегодня видим во многих местах. Там, где по представлениям 1930-х годов предполагалось наличие естественных буковых лесов, по обе стороны дороги, а иногда и по центральной полосе, поднялись высокие буки. Там, где «от природы» предполагались дубово-грабовые леса, растут сегодня дубы и грабы. Сосны высаживали в земле Бранденбург, березы – в болотистых местностях. И только во время Второй мировой войны открыто написали, что посадка деревьев вдоль дорог и вокруг промышленных объектов связана также с целями маскировки. Генрих Фридрих Випкинг-Юргенсман в своей идеологически выдержанной «Библии ландшафта» [Wiepking-Jürgensmann, 1942] привел примеры придорожных насаждений, посаженных так, чтобы с воздуха нельзя было разглядеть направление дороги. По тем же принципам было замаскировано «Волчье логово», там применяли даже искусственные деревья. Промышленные сооружения, прежде всего военные фабрики, перемещались в леса, например, Хильдесхаймский лес и Геретсрид под Вольфратсхаузеном.

Во время войны для тех, кто восстанавливал леса, открылось новое поле деятельности. В публикации 1941 года «Лес на берегах Вислы и Варты» автор, Герберт Хесмер[150], жаловался на то, сколь вредоносно обошлись поляки со старыми немецкими лесами, как сильно их вырубили – ведь «уничтожение лесов всегда сопровождало польский режим» [Hesmer, 1941]. Знал ли автор, что в Германии с 1934 года было уже вырублено больше лесов, чем могло вырасти за этот период? В любом случае, такие аргументы вполне годились для агрессивной антипольской агитации.

Судьба посаженных в то время деревьев была тяжелой. Многие из тех, что росли вдоль автобанов, давно погибли от старости и удалены дорожными службами. Выхлопные газы и соль, которой зимой посыпают улицы, тоже сыграли свою роль, но главное – деревья этих видов не годились для высаживания вдоль дорог. При расширении автобанов многие деревья из тех, что были высажены в 30-е и 40-е годы XX столетия и даже позже, пали жертвой пилы.

Никто не возражает против посадки деревьев вдоль транспортных путей и вокруг промышленных объектов. Конечно, сажать деревья и кустарники нужно и полезно, они укрепляют почву, очищают воздух, а заодно скрывают безобразное и некрасивое. Но чаще для этого гораздо больше подходят виды, не входящие в состав какого-либо леса в климаксной стадии. И что в принципе недопустимо, так это считать сегодняшнюю картину растительного сообщества окончательной фазой в его развитии и думать, что такая фаза может быть точно установлена. Наверное, можно составить некое модельное представление, но нельзя эту модель – как вечный лес для тысячелетнего Рейха – посадить и вырастить на реальной земле, да еще именно вдоль автобанов! Это не имеет ничего общего с биологией, а выражает лишь суть тоталитарной идеологии; как раз исследования по истории растительности показывают, что на протяжении последних тысяч лет облик леса никогда не был постоянным. Уже поэтому модель «вечного леса» столь же лжива, как и бессмысленна.

После 1945 года продолжали работать по тем же принципам, хотя и без сколько-нибудь сопоставимого идеологического обрамления. Но что могло измениться? После окончания Второй мировой войны многие законы сохранились (часть из них в виде законов отдельных федеральных земель или в несколько иной форме, но с прежними целями). Вряд ли можно спорить с тем, что представления, о которых шла речь в этой главе, составляют часть истории «лесного мифа».

XXII. Смерть леса

Вскоре после окончания войны обнаружилось, что во времена Третьего рейха принцип устойчивого лесопользования не соблюдался, в стремлении к автаркии леса активно вырубались. В последующие годы также не приходилось надеяться на восстановление этого принципа в масштабах страны. Не только в Германии, но и во многих соседних странах была сильно нарушена инфраструктура. Сложная сеть, по которой распространялись уголь и другие виды топлива, еще не восстановилась. В холодные зимы послевоенных лет негде было достать угля, и люди, как в далеком прошлом, шли в соседний лес и незаконно рубили деревья на дрова. Прервались прежние торговые связи между странами-поставщиками древесины и странами-потребителями. «Железный занавес» остановил экспорт древесины в Европу с востока, а для налаживания новых контактов требовались годы. Советский Союз, на территории которого находились крупнейшие в Европе леса, нуждался в аномально большом количестве древесины, в Швеции и Норвегии потребности в древесине тоже возросли.

При общем дефиците леса в Европе державы-победители возмещали его в первую очередь за счет побежденной стороны. Финнам пришлось поставлять лес в Советский Союз. Французы вырубили и вывезли во Францию обширные леса в своей оккупационной зоне Германии. То же самое в своей оккупационной зоне планировали сделать англичане, но их план не был исполнен.