История либерализма в России, 1762–1914

В той же речи Шипов сказал: «Мы наравне с левыми партиями одинаково понимаем, что будущее России заключается в широких демократических реформах». Однако, в отличие от этих партий, — подчеркивал он, — октябристы считают, что в основу этих реформ должен лечь не один только принцип свободы, но и нравственное начало. «Исходной идеей Союза 17 октября, — закончил свою речь Шипов, — является признание высших начал свободы, правды и любви»¹³. По моему мнению, едва ли можно оспаривать, что существует известное родство между принципами октябристов и христианских демократов; возможно, что из Союза 17 октября развилась бы в дальнейшем православная христианско-демократическая партия.

Из различного подхода к монархии совершенно естественно вытекало, что кадеты отвергают принцип пожалования конституции монархом, в то время как октябристы приветствуют пожалованную конституцию.

Программа к.-д. требовала всеобщего избирательного права. Кадеты были убеждены, что подлинным народным представительством могло называться только собрание, возникшее из всеобщего прямого равного для всех и тайного голосования. Программа к.-д. требовала введения парламентаризма (ст. 19). Она не высказывалась прямо за упразднение верхней палаты, однако признавала, что по этому вопросу существуют разногласия внутри партии (ст. 14), из чего ясно, что партия не считала принципиально нежелательным упразднение верхней палаты. Во всяком случае, кадеты не предусматривали, в качестве верхней палаты, преобразованный Государственный Совет, а новую палату, которая избрана будет демократизированными органами самоуправления.

Октябристы по этим пунктам сначала придерживались точки зрения, не противоречившей принципиально кадетским позициям. Однако эту точку зрения они выражали умеренно, в согласии с существовавшими историческими обстоятельствами. Так же как и кадеты, октябристы были сторонниками всеобщего, равного и, само собой разумеется, тайного голосования. Октябристы высказывались за то, чтобы правительство было составлено из рядов думского большинства, а это бесспорно представляло собой шаг в направлении парламентского строя. Однако они не настаивали на его немедленном формальном введении. Октябристы осуждали превращение Государственного Совета в верхнюю палату при сохранении назначенных членов; они считали такое решение нежелательным и противоречащим Манифесту 17 октября. В принципе, однако, они видели в верхней палате нужное и полезное учреждение. В резолюции центрального комитета октябристов от марта 1906 года (резолюция эта ссылается на закон о Государственном Совете от 20 февраля) ясно указано, что Государственный Совет не может расцениваться как настоящее представительство мнений страны. Поэтому центральный комитет октябристов считал нужным ограничение полномочий Государственного Совета. Резолюция подчеркивает, что Государственный Совет чрезвычайно важен для обеспечения преемственности законодательства и для того, чтобы препятствовать недостаточно зрелым постановлениям Думы. Поэтому должно оставаться в силе право Государственного Совета отвергать постановления Думы, а таким образом отвергнутые постановления должны возвращаться в Думу. Но если Дума останется при своем первоначальном решении, то, по мнению октябристов, проект уже не должен возвращаться в Государственный Совет, а должен быть представлен царю, которому и должно принадлежать право окончательного решения¹⁴.

Очень важно еще следующее различие: программа к.-д. в числе основных гражданских прав не упоминает о праве собственности, в то время как у октябристов право собственности включено в список основных гражданских прав. (Пункт третий тезисов). Конечно, это не означало, что они считают частную собственность неприкосновенной при любом положении. Октябристы допускали возможность экспроприации поместий в пользу крестьян для решения аграрной проблемы. Однако они считали экспроприацию мероприятием, которое применимо лишь с величайшей осторожностью и в том случае, если не дано никакой другой возможности. В основных тезисах (пункт 4) подчеркивалось, что экспроприация поместий допустима для расширения крестьянского землевладения только при справедливом возмещении убытка и только в интересах государства. Что касается аграрной программы к.-д., я уже подробно ее проанализировал. При этом было совершенно ясно, что кадеты предполагают провести программу экспроприации гораздо шире, чем октябристы; в отношении же компенсации за экспроприированное имущество они отнюдь не собирались придерживаться принципов гражданского права.