История либерализма в России, 1762–1914

В записке Сперанского от 1809 года, которую мы только что проанализировали, его конституционные планы достигли своего апогея. Ни до этого, ни после он не высказывался так решительно и определенно за конституционализм. Но и здесь не было достаточной ясности по отношению к конституционному принципу разделения власти, и поэтому чрезвычайно важно понять, каковы были мнения Сперанского, высказанные им как в предыдущих, так и в последующих его произведениях. Мы можем найти здесь некоторые данные, которые помогут нам понять, прав ли Карамзин в своем убеждении, что система Сперанского придает царской власти лишь значение одной из властей, а именно высшего носителя исполнительной власти, и что другие органы власти, и прежде всего власть законодательная, принадлежащая народному представительству, являются как бы противовесом и ограничением власти монарха. Мы сможем понять, таким образом, представляет ли собой такое толкование «низкую попытку клеветы», как писал сам Сперанский в письме, посланном из Перми, в котором он пытался себя оправдать¹⁶. Конечно, нельзя ответить с полной определенностью на этот вопрос на основании того плана Сперанского, который мы только что рассматривали. С одной стороны, Сперанский действительно говорит о том, что все власти находят свое высшее выражение в лице монарха и от него исходят, с другой — отношения между монархом и законодательными органами не полностью выяснены. Иногда создается даже впечатление, что такая неясность нарочита и должна служить тому, чтобы как-то завуалировать существующую практическую возможность связать волю монарха решениями законодательных органов. Все это строение становится еще менее обозримым, если принять во внимание, что по плану Сперанского Государственный Совет не представляет собой исключительно законодательный орган, а должен являться как бы высшим органом над всеми тремя ветвями власти, причем над ним стоит только монарх. Поэтому необходимо рассмотреть более ранние и более поздние писания Сперанского, в первую очередь, его статью «Об организации судебных и административных органов в России» (1803), а также статью «К познанию законов» (1838), представляющую собой теоретическое правовое вступление к изучению законов. Уже в первой статье, то есть в 1803 году, Сперанский в полном соответствии с духом либерализма определяет как подлинную цель общественного существования безопасность личности и имущества, которое гарантировано, если созданный законами порядок не нарушается (стр. 3). Такая цель достигается «правильной» монархией¹⁷.

Сперанский объясняет дальше, что для того чтобы понять, какие мероприятия можно принимать и какие реформы надо прежде всего проводить в России, необходимо начать с описания основных черт правильной монархии, затем изучить существующий в данный момент в России государственный порядок и, наконец, показать, в какой мере этот порядок отклоняется от правильной монархии (стр. 2). Затем надо показать, что введение правильной монархии в России при данных условиях невозможно; одновременно, однако, надо еще объяснить, каким образом можно было бы преобразовать российское правительство для того, чтобы по мере возможности, то есть в той степени, в какой это можно сделать без разрушения существующего порядка, сделать его соответствующим требованиям, истекающим из сущности правильной монархии (стр. 2).