i На бланке: «Wladimir Despotuli. /
II Цитата из стихотворения Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных».
III В.Ф. Рабенек (1894–1968), по происхождению — русский немец, родился в семье киевского сахарозаводчика, закончил юридический факультет Московского университета, с двадцатых годов жил в Берлине. Работал в редакции «Нового слова», исполнял обязанности главного редактора во время отлучек Деспотули.
IV Крошко Николай Николаевич — с 1919 г. в эмиграции, с 1922-го сотрудничал с советской разведкой (псевдоним «Кейт»), собирая сведения о различных эмигрантских политических группировках; внедрен был на «фабрику» фальшивых антисоветских документов В.Г. Орлова и М.Г. Павлуновского (Яшина-Сума-рокова); судебное рассмотрение этой истории в 1929–1932 гг. привело и к разоблачению Крошко в качестве советского агента (В.М. Деспотули освещал этот процесс в газете «Руль»). Сведений о причастности Крошко к деятельности «Треста» не имеется. Утверждение о встрече Деспотули с Крошко в советском лагере расходится с официальной биографией разведчика, где его заключение не упомянуто. См. о нем:
V Выступления леворадикальных сил в Западной Германии в 1968 г.
13
22/XII 75
Дорогой наш
Константин Григорьевич!
Наши наисердечнейшие поздравления к празднику Рождества Христова!
Наши от всего сердца идущие пожелания мирного, здорового Нового Года!
Мы только вчера вернулись после недельного пребывания на новой квартире (до чего же там хорошо!).
Наш скарб из Берлина будет доставлен в средине января, когда мы и водворимся окончательно на:
5401 Miinstermaifeld
Frankenstrafie 32
Telefon (02605) 1238
Еще раз — будьте здоровы и благополучны.
Ваши Деспотули.
Дарья Хитрова, Юрий Цивьян. Конец фильма
НУЖНО СЛЕДИТЬ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ ВЕЩИ КОНЧАЛИСЬ, ЧТОБЫ
НЕ ДЕЛАЛИ НОВЫХ ТАКИМИ, КАКИЕ БЫЛИ СТАРЫЕ.
НО ПОСМОТРИТЕ КОНЕЦ «ИЛИАДЫ»: ТРОЯ НЕ ВЗЯТА И АХИЛЛЕС
ЕЩЕ НЕ СРАЖЕН СТРЕЛОЙ ПАРИСА.
Морфология фильма сродни анатомии ящериц: развязка украшает сюжет, но не является его неотъемлемой частью1. Есть работы о сменных концовках («для Англии»; «для Швеции»; «для России»), практиковавшихся в экспортно-импортном кинопроизводстве десятых-двадцатых годов2; в книге Наума Клеймана «Формула финала» рассмотрены варианты эндшпиля, обнаруженные среди набросков Эйзенштейна к «Ивану Грозному» (1945)3; ряд сценарных финалов сохранился и среди подготовительных материалов к первому фильму братьев Васильевых «Спящая красавица» (1930).
Несложно вообразить стенд из музея природы, на котором рядом с тельцем засушенной ящерки красуется коллекция хвостов. Предлагаемая заметка похожа на такой экспонат — с той разницей, что к каждой из наших концовок приколота именная табличка. Забежим вперед, сказав — одно из этих имен принадлежит Виктору Борисовичу Шкловскому, в 1920-е годы сослуживцу Васильевых по Бюро перемонтажа, а в 1970-е — собеседнику Мариэтты Омаровны Чудаковой.
Как явился на свет сценарий о семи концах и о заглавии, знакомом по балету? И как получилось, что у каждого из этих концов объявился автор? Первое, будем надеяться, станет ясно из приводимых ниже материалов; второе придется пояснить. В Бюро, где начинали братья Васильевы и Шкловский, занимались перемонтажом иностранных картин для советского проката4.Работник, прошедший школу перемонтажа, приобретал навык бригадного подряда и вкус к работе с чужим киноматериалом. Такая выучка пользовалась спросом не только в конторах по прокату, но и на студиях Госкино. Вот несколько казенная, но в целом правдоподобная картина из автобиографии Георгия Васильева: «Впоследствии к нам иногда обращались режиссеры наших советских фильмов с просьбой помочь, когда по тем или иным соображениям их работы не могли без соответствующих переделок выйти на экраны. Мы охотно шли навстречу, составляли план переделок с соответствующими досъемками и пересъемками, а иногда, по просьбе режиссуры, производили эти досъемки уже лично»5.