История литературы. Поэтика. Кино: Сборник в честь Мариэтты Омаровны Чудаковой

39 Известная формула Жуковского «Переводчик в прозе есть раб; переводчик в стихах – соперник» напоминает лонгиновский мотив состязания в возвышенности, но, в отличие от д’Аламбера, Жуковский меньше акцентировал плодотворность влияния исходного языка на язык перевода, равно как и личности переводимого автора на воображение переводчика. У него речь скорее идет о поисках переводчиком эквивалентных выразительных средств в собственном воображении. Оригинальный поэт задает образец идеала, но величие его личности не осеняет переводчика. См.: Жуковский В.А. О басне и баснях Крылова // Жуковский В.А. Собр. соч.: В 4 т. М.; Л., 1960. Т. 4. С. 410.

40 Bloom Н. Introduction // Poets of Sensibility and the Sublime / Ed. by H. Bloom. New York, 1986. P. 4. Перевод: «У Лонгина представления о литературных аллюзиях намного богаче, чем у многих теперешних исследователей. Аллюзия, согласно Лонгину, придает нашим словам некий блеск, так как наш ум окрашивается мощью языка наших предшественников».

41 [Мартынов И.И.] Указ. соч. С. 98.

42 О батюшковском лирическом герое как способе самовысказывания без исповедальности см.: Семенко И.Г. Указ соч. С. 442–446.

43 White Н. Metahistory: The Historical Imagination in Nineteenth-Century Europe. Baltimore, 1973. P. 8.