История любви одного парня (ЛП)

Шингл Мил. Я падаю рядом с ним; мы поднимались больше часа. Все вопросы о том, останемся

ли мы здесь до вечера, отложены на потом. Мы поднялись намного выше, чем обычно в

выходные, не говоря уже о будних днях, и у нас займет, по меньшей мере, еще час, чтобы

добраться до дома. Солнце висит низко над горизонтом, придавая небу насыщенный, чарующий

синий цвет.

Его ладонь проскальзывает под мою, и он откидывается назад, прижимая наши

соединенные руки к своей груди. Даже под его дутой курткой я ощущаю жар его тела.

– Черт…вот это подъемчик.

Я продолжаю сидеть, откинувшись на вторую руку, чтобы удержать себя, и вглядываюсь в

горизонт. У гор резкий зеленый цвет с участками белого снега. Их острые вершины и гладкие,

скалистые грани усыпаны деревьями. Здесь все так не похоже на долину внизу, где все кажется

усыпано «TGIFridays» и продовольственными магазинчиками.

– Тан?

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Соблазну заползти на него и целовать часами

практически невозможно сопротивляться, но есть что– то удивительное в возможности просто так

сидеть и держаться за руки

со

своим

парнем.

– А?

Он подносит мою руку к своим губам, целуя мои костяшки.

– Могу я прочитать ее?

До меня очень быстро доходит. Я ожидал этого, но все же.

– Со временем. Я просто…Она не готова.

Он отталкивается, чтобы сесть прямо.

– Я понимаю. Но ты же начал ее, да?

Ложь омрачает меня изнутри.

– Вообще– то, – начинаю я. – У меня возникли проблемы с началом. Я хочу написать что–

то новое. И напишу. Но каждый раз, когда я сажусь за ноутбук, то пишу о….нас.

– И это я тоже понимаю, – он замолкает на несколько вдохов. – Я имел в виду то, что

говорил. То, что я прочитал, – замечательно.

– Спасибо.

– Поэтому, если захочешь, я мог бы поработать редактором? Сделать ее менее

узнаваемой?

Уверен, что он проделал бы отличную работу, но он уже достаточно занят, помимо этого.

– Я не хочу, чтобы ты переживал за это.

Он колеблется, но потом сжимает мою руку.

– Очень трудно этого не делать. Ты не можешь сдать такую книгу Фуджите. Но если ты

ничего не сдашь, это будет провалом.

– Знаю, – чувство вины холодом вспыхивает на моей коже. Не совсем уверен, что может

быть хуже: просить его помощи или пробовать начать сначала.

– Мне тоже нравится думать о нас, – сообщает он. – Думаю, мне бы понравилось

редактировать книгу.

– В смысле, я мог бы отправить тебе те части, с которыми нужно поработать, но не хочу

отправлять их на твою университетскую почту.

Думаю, мысль о личном электронном адресе не приходила в его голову.

– Ох, точно.

– Ты можешь создать новый аккаунт, и я смогу отправить туда.

Он уже кивает, и кивки усиливаются, чем больше до него доходит смысл сказанного. Я

знаю точно, о чем он думает: мы сможем переписываться по электронке постоянно.

Он такой очаровательный, и мне не хочется лопать его пузырь.

– Только будь осторожен в том, что делаешь дома, – предупреждаю я. – Моя мама создала

отслеживающее приложение для родителей. Я лучше всех знаю, как легко они могут отследить

каждое твое движение.

– Не думаю, что мои родители настолько технически подкованы, – отвечает он, смеясь

при этом. – Но намек понят.

– Ты удивишься, узнав, как это легко, – говорю я, наполовину гордясь и наполовину

извиняясь перед всеми в моем поколении, кого подставило первое изобретение моей матери. –

Именно так мои родители узнали обо мне…и о моем интересе парнями. Они установили

приложение в наше облако и видели все, что я искал, даже если я подчищал историю.

Его лицо сереет.

– Они пришли ко мне, чтобы поговорить об этом, и именно тогда я признался, что

целовался с мальчиком прошлым летом.

Мы упоминали об этом, но никогда свободно не обсуждали.

Себастиан ерзает, поворачиваясь лицом ко мне.

– Что они сказали?

– Мама не была удивлена, – я поднимаю камушек и сбрасываю его с края утеса. – Для

папы было сложнее, но он хотел, чтобы стало проще. Он разобрался в своих чувствах со временем,

я думаю. В первый наш разговор, он спросил меня – было ли это определенным этапом, и я

ответил, что возможно, – пожимаю плечами. – То есть, я откровенно не знал. Не сказать, что я

проходил через подобное прежде. Я просто знал, что испытывал то же самое, когда смотрел на

снимки обнаженных парней, как и на снимки обнаженных девушек.

Себастиан вспыхивает ярко– красным. Кажется, я ни разу не видел его лицо таким

пылающим. А он разглядывал хоть когда– нибудь обнаженные снимки? Я смутил его? Потрясно.

Его слова выходят немного искаженными:

– Ты занимался сексом?

– С несколькими девчонками, – признался я. – С парнями только целовался.

Он кивает, как будто это как– то важно.

– Когда ты понял? – спрашиваю я.

Он хмурит брови.

– Понял что? Что ты – би?

– Нет, – смеюсь я, но подавляю смех, потому что не хочу, чтобы это показалось

издевательством. – Я имел ввиду, что ты – гей?

Растерянность на его лице становится сильнее.

– Нет.

– Нет что?

– Не… такой.

Похоже, что– то попадает под вращающееся колесо моего сердцебиения и застревает там.