История Люси Голт

Они прошли мимо рыбаков, которые уже успели разложить сети и теперь чинили их. На том самом месте, где стояли женщины, когда не вернулась «Мери Нелл». Когда она шла в школу, женщины уже были там, и когда она шла обратно, они по-прежнему там стояли, в туго замотанных черных платках, так что лиц было почти не разглядеть. Шторм, который потопил «Мери Нелл», давно уже кончился, и вовсю сияло солнышко. «Ниспошли нам благословение Твое, – молились они вместе с мистером Эйлвордом, – дабы спасены они были и избавлены от смерти в пучине». Но в тот же самый день они услышали, как причитают женщины. Никто из рыбаков не пришел с моря, никто не спасся, потому что балликоттоновскую спасательную шлюпку прибило к берегу пустой. На берег вымыло разбитые доски и драные куски парусины, щепки от мачты и палубы – и ни единого тела. «Море людей не отдает, – сказал Хенри. – И никогда не отдавало». Когда гибнет судно, акулы сплываются со всех сторон, за многие мили вокруг.

Когда они с отцом проходили мимо рыбаков, Люси показалось, что она снова слышит женский плач, скорбные причитания, которые доносятся из-за половины здешних дверей, – безнадежное эхо страшных времен, которое вернулось в другие времена, не менее страшные. Веселье, которое теперь заглядывало порой в Лахардан, было не настоящим и длилось ровно столько, насколько у всех хватало сил притворяться.

– Я не хочу уезжать из Лахардана, – сказала она отцу на пляже.

– Видите ли, леди, нам этого тоже совсем не хочется.

Он наклонился и поднял ее, совсем как в те времена, когда она была маленькой. Он вытянул руки над головой и велел ей поглядеть, не видно ли где в спокойном, тихом море того рыбака, который умеет говорить на пальцах, но она, конечно, никакой рыбацкой лодки не увидела да и не могла увидеть. Он опустил ее обратно на землю и стал писать камешком на песке. Люси Голт, написал он.

– Очень красивое имя.

Они вскарабкались на обрыв в том месте, где подъем был полегче, и вышли на поле, соседнее с реповым полем О'Рейли; в прошлом году здесь рос ячмень. Когда мистер О'Рейли убирал здесь урожай, любой, какой бы ни вырос, он всегда махал Люси рукой.

– Почему нам обязательно нужно уезжать? – спросила она.

– Потому что они не хотят, чтобы мы здесь жили, – ответил папа.

* * *

Хелоиз написала в свой банк, в Англию, объяснила, что произойдет в ближайшем будущем, и попросила посоветовать, что ей делать с деньгами, которые все были вложены в различные предприятия, входящие в железнодорожную компанию «Рио Верде». Ее семья вот уже на протяжении нескольких поколений была связана с этой весьма солидной компанией, но в нынешних обстоятельствах – поскольку теперь, по крайней мере на какое-то время, ее наследственный капитал будет играть значительно более важную роль в ее собственной жизни, а также и в жизни ее мужа и ребенка, – такого рода пробный запрос не казался ей неуместным, и ответ из банка только подтвердил его своевременность. Железнодорожная компания «Рио Верде», которую на протяжении долгих восьмидесяти лет существования отличали устойчивость и финансовые успехи, в последнее время начала выказывать признаки того, что, вполне вероятно, могло оказаться предвестием определенной стагнации, коммерческого застоя. Хелоиз порекомендовали пересмотреть вложение всего, или, по крайней мере, значительной части капитала, который так долго верой и правдой служил ее семье.

Капитан съездил в Инниселу и попросил своего адвоката и старого друга Алоизиуса Салливана, который разбирался в финансовых тонкостях ничуть не хуже, чем в юридических, подтвердить или опровергнуть этот совет. Салливан разделял мнение банка: у «Рио Верде» колоссальный коммерческий опыт и немалый резервный фонд, так что в одночасье они никак не обанкротятся, но, даже и принимая во внимание все эти обстоятельства, он бы посоветовал сформировать более разнообразный портфель ценных бумаг.

– Впрочем, нет особого смысла забивать себе этим голову до отъезда, – отрапортовал капитан Голт, вернувшись в Лахардан. Опять же, в полном соответствии с информацией, полученной из банка, адвокат уверяет, что нужды в какой-то особенной спешке нет.

Они поговорили об Англии, о множестве других вещей, сугубо практических, о которых придется позаботиться чуть позже, когда слегка улягутся разыгравшиеся чувства. Там у них будет совершенно другая жизнь! – подумали оба, но никто не сказал этого вслух.

* * *