История магии и суеверий от древности до наших дней

Об этом периоде Кернер рассказывает следующее: «За это время она чувствовала, что в течение семи дней, каждый вечер в семь часов, ее магнетизирует какой-то дух, видимый только ею. Магнетизация производилась тремя пальцами, которые дух раздвигал подобно лучам. Движение этих пальцев доходило по большей части только до подложечной ямки. Больная узнала в этом духе свою бабушку. Непонятен, но многими свидетелями удостоверен факт, что в течение этого времени вещи, дальнейшее прикосновение которых было ей вредно, были отбираемы у нее как бы какой-то невидимой рукой. Видели, как подобные предметы, например очень часто серебряная ложка, вынимались из ее руки и клались на довольно большом расстоянии от нее на тарелку, причем они не падали, как брошенные, а очень медленно двигались по воздуху, как будто какая-нибудь невидимая рука относила их туда, где им следовало быть».

Миры духов, изображенные Фредерикой Гауффе. Из английского издания книги Юстинуса Кернера «Ясновидящая из Префорста»

Затем про нее рассказывается, что она проявляла в это время особенный дар ясновидения. В стекле и зеркалах она видела вещи, которые происходили в очень отдаленных местах. Так, она весьма точно описала экипаж, сидящих в нем людей, цвет лошадей и т. д., а спустя полчаса подобный экипаж действительно проехал мимо дома. Несмотря на правильное медицинское лечение и кратковременные улучшения, ее состояние в общем не особенно поправилось, почему окружающие снова отказались от врачей и прибегли к шарлатанам самого низменного сорта. Когда же муж пожелал, чтобы она вернулась к нему, и действительно склонил ее к этому, то ее состояние стало еще хуже. К ее прежним болезням теперь присоединились еще кровотечение, скорбут и т. п. Снова обратились к врачам, и почти против воли Кернера было решено, что она отправится в Вайнсберг на его попечение. О ее состоянии в это время Кернер рассказывает:

«Госпожа Г. прибыла сюда 25 ноября 1826 года, имея вид мертвеца, совершенно обессиленная, неспособная вставать и ложиться. Каждые 3–4 минуты ей надо было давать ложку супа, который она часто не могла проглотить, а только брала в рот и затем выплевывала. Если же ей не давали суп, она впадала в обморок или столбняк. Ее десны сильно распухли от скорбута, постоянно кровоточили, ее зубы все выпали. Судороги и сомнамбулическое состояние сменялись лихорадкой, соединенной с ночными потами и кровавыми поносами. Каждый вечер в 7 часов она впадала в магнетический сон. Когда она впала в этот сон в первый вечер по прибытии, она потребовала меня, но я велел ей сказать, что теперь и в будущем буду говорить с ней только во время ее бодрствования.

Когда она проснулась, я отправился к ней и объяснил кратко и серьезно, что не придаю никакого значения тому, что она говорит во сне, что я совсем не желаю знать, что она тогда говорит и что ее сомнамбулизм, столь давно уже продолжающийся, на горе ее родственникам, должен наконец прекратиться. К этим словам я прибавил еще несколько весьма строгих заявлений: моей целью было установить строгое психическое лечение и тем вызвать в ее мозге возбуждение сильной воли, подавить преобладающее влияние ее брюшной системы».

Этот, конечно, вполне правильный план совершенно не удался.

«Способ лечения, который я хотел применить, оказался слишком запоздавшим. Благодаря прежним магнетическим воздействиям различного рода ее нервная жизнь приняла необычайное, извращенное направление; у нее не было уже жизни, которая исходила бы от силы органов; она не могла жить уже иначе как заимствованной жизнью, нервной силой других, магнетическими влияниями, как, очевидно, она и жила уже долгое время… Она была погружена в столь глубокую сомнамбулическую жизнь, что – как это достоверно стало известно лишь впоследствии – она никогда не находилась в бодрствующем состоянии, даже когда она и казалась находящейся в нем».