История маленькой верности (СИ)

Ёдзи вцепился в дверной косяк обеими руками и закричал на высокой ноте, выворачиваясь из пальцев человека.

Й’оку стоял на коленях посреди своей комнаты, разнесенной в руины дракой с младшим братом, и ничего не слышал, словно парализованный, ни стонов Миднайта, ни даже голоса Ёдзи, тупо глядя на своего Мастера, который уносил с собой… комок его счастья? Его сердце, вывернутое из груди и разорванное надвое? Все… все, что у него было…

Мастер в гневе и в сотый раз разочарован… Рафаэль отвернулся и теперь презирает… Кодама, крошечное эхо, звенящее где-то внутри, забрали… Все мертво.

- Бофу! – малыш впился ногтями в дерево, отчаянно дрыгая ногами и пытаясь укусить Шредера за предплечье. – Я не хочу!! Я хочу с тобой!

Шредер на долю секунды замер, пораженный тем, что такое крошечное существо может вообще ему сопротивляться, и ударил Ёдзи по рукам, заставляя разомкнуть пальцы.

По маленьким трехпалым кистям легли две красные полосы от штыков. Малыш как-то коротко всхлипнул, прижав обе руки к груди, и зажмурился, мотая головой.

Сквозь молочные зубы, крепко и не по-детски сжавшиеся от боли, полетело:

- Бофу… я не хочу…

И малыш заплакал.

Й’оку, до этого стоявший в каком-то диком ступоре полного повиновения и обреченного принятия своей судьбы, вскинул глаза и сорвался с места одним длинным стелющимся прыжком, бросившись на своего Мастера.

Шредер успел обернуться, швырнув в сторону Ёдзи, но полностью отвести направленный ему в корпус меч не смог.

Клинок со скрежетом прошел по доспехам и зацепился за стык плечевых пластин.

Й’оку с коротким рыком нажал на него, вгоняя дальше, и ощутил влажный хруст живой ткани под острой сталью.

Долю секунды Ороку Саки смотрел в искаженное лицо своего старшего клона, который бросился на него, чтобы убить.

Его послушный, покорный клон, готовый к любым приказам, смиренно принимавший его гнев и восторженно – любую милость, смотрел холодно, спокойно и без тени сомнений или сожаления.

В его взгляде словно треснула вера в Мастера, брызнув осколками во все стороны. Острыми, как иглы хрусталя, больными, обреченными, но ясными и чистыми, полными принятого решения.

«Хочет убить… и убьет…»

Он даже удивиться этому осознанию не успел, а меч Й’оку пропорол его наплечник и вошел в руку.

- Мастер, пожалуйста…

Шредер пинком отшвырнул его в сторону, сдергивая себя с обоюдного клинка, и поймал в воздухе за руку. Уронил на пол, выворачивая из кисти рукоять меча, ударом ноги поднял на колени и взрезал длинными шипами кожу на лице от основания шеи до виска, наискось через правый глаз, вспарывая маску и вышибая это разочарование в себе самом из глазницы.

Края ран тут же расползлись в стороны, обнажив кое-где кости черепа, и мгновенно обросли густой красной бахромой.

- Ты мне не соперник.

Шредер отбросил Й’оку к стене и вытащил торчавший в кровати складной нож Миднайта.

Ему очень хотелось в этот миг вырезать и второй осколок разбитой веры, чтобы не видеть устремленный на него взгляд и не купаться в этой кислоте.

- Значит так, Бофу, - негромко со звонкой дрожью в голосе произнес он, подойдя к клону и чиркнув по его руке ножом, точно над иероглифом, словно дописывая его. – Я даю тебе сутки. Одни-единственные сутки, чтобы все исправить. Принеси мне сюда голову Хамато Йоши.

Шредер опустил взгляд на подползшего к Й’оку малыша, который, вытирая слезы и нос, попытался руками закрыть вспоротую глазницу клона, и с каким-то злым сожалением отметил, что тот слепо прижал Ёдзи к себе, старательно пытаясь улыбнуться даже сквозь свое состояние.

Сжав кулак, Ороку Саки на выдохе прошиб штыками карапакс малыша над загривком и выдернул его из рук Й’оку, поднимая в воздух, а ногой прижал старшего клона к стене, предотвращая любые попытки дернуться.

Ёдзи закричал и свернулся клубком, поджимая разбитые руки к груди и упираясь лбом в колени.

- Или я принесу сюда вот эту голову, - холодным и абсолютно равнодушным тоном сообщил Шредер. - Сутки. Понял?

Й’оку как-то совершенно безвольно кивнул, ощупью складывая нож, который Мастер бросил около него, и уставился в стену уцелевшим глазом, словно не слыша плача Ёдзи.

Он понял.

Все абсолютно.

========== Закат ==========

- Раф.

Лео опустился рядом с братом, который уже два с лишним часа сидел совершенно неподвижно, упершись лбом в стол.

- Идите к черту!

Грохот двери об косяк выдергивает Леонардо из медитации и заставляет вскочить с места.

Рафаэль давно не возвращался домой так рано. Уходя в закатное солнце поверхности, он приползал только к рассвету, довольно мурлыкая что-то себе под нос.

Благодушный, даже шутливый, огненный демон их семьи больше всего напоминал в последнее время игривого медведя, с радостью отвечая на шутки и дружеские подколки, охотно берясь делать, что попросят, и улыбался, почти не переставая.

«Случилось!»

Лео бросается к комнате Рафаэля, опасаясь худшего. Неужели Кадзэ все же что-то сделал их брату?..

Верить очень не хочется, но Лео ждал этого как скорого приговора чувствам Рафа и боялся за него.

- Раф!

Глухая тишина в комнате остро дергает нервы.

«Ранен? Без сознания?..»

- Раф! Что с тобой?! Открой дверь!