История маленькой верности (СИ)

- Глазу хана, брат, - констатировал он, быстро осмотрев рану. – Зашить можно, но видеть не будет. Может, и к лучшему. Новый точно не хочешь, а? Я могу попробовать вставить тебе в глазницу видеокамеру или сканер…

- Мне надо идти, - Й’оку отстранил его руки, с трудом начав подниматься по стене на колени. – У меня… нет на это времени.

Винсент толкнул его обратно, заставив сесть, и снова начал осматривать рану.

- Куда, придурок? Куда ты пойдешь-то? Кто тебя так раскрасил? Рафаэль твой или его братья?

- Мастер, - Й’оку зажмурился, зажав ладонью разбитую глазницу.

Винсент отдернул дрогнувшие пальцы.

Мастер…

Не в первый раз старший брат получал от него нагоняи и пинки, но сэнсэй никогда так с ним не обходился. Что Й’оку должен был натворить, чтобы довести до такого?

- Что ты сделал? Мы же доставили экспонат. В чем проблема на этот раз?

Й’оку уткнулся лбом в колени, сжав голову руками и бестолково размазывая по лицу кровь.

- Он научил меня всему… А я ничего не смог, всегда подводил его и ничего не делал, чтобы оправдать доверие, а сейчас… Винс, я хотел убить его… понимаешь – убить…

- Что? – Винсент приподнял брови, уставившись на своего брата поверх очков. – Ты что хотел сделать?

- Убить, - повторил Й’оку. – Он забрал у меня Ёдзи. Совсем забрал… он ударил его. И у меня просто пелена заволокла все…

Он уставился на свои руки, сжимая и разжимая пальцы, словно пытаясь ухватить время и развернуть его назад.

- Ясно, - Винсент выдохнул после долгого молчания, как-то странно глядя на брата. – Подожди меня тут.

Поднялся и вышел прочь.

***

«Их» крыша.

Пустая.

Ни души, хотя, как призраки, по ней клочьями тумана разлеглись воспоминания.

- Смотри, Созвездие Гончих Псов, - Кадзэ вытягивает руку вверх, щурясь и всматриваясь в небо. – Их держит Орион… здорово, наверное, быть таким вот псом.

- На поводке-то сидеть? – Раф со смехом обнимает его со спины и прижимает к своему пластрону. – Что ж в том хорошего?

- Их любят, - Кадзэ складывает руки, все еще глядя в небо, и ласково гладит Рафовы предплечья.

- Тебя тоже, дурак. Для этого не обязательно позволять себе на шею петлю накидывать.

Раф тряхнул головой.

Ну как?! Ну как можно было так играть и врать настолько виртуозно?

Неужели Кадзэ вообще о любви ничего не знал?

Вот их с самого раннего детства, с первых уписаных пеленок любил сэнсэй. И пусть тот же Рафаэль не часто радовал его своим поведением и успехами, в отличие от Лео, но любви-то меньше ему никто не начинал от этого давать!

Его любил Мастер, его любили братья, а он до умопомрачения и звездочек в глазах любил каждого из них.

И Лео их любил, а они его, и бестолочь Майки, и даже сухарь-логик Донни.

Они все любили друг друга, то есть варились в большом булькающем котле общей, разделенной, данной и принятой любви…

А в чем варился Кадзэ?..

Он избегал разговоров о своей семье и Мастере, да Раф и не спрашивал особо, интуитивно понимая, что не все там гладко, не сказать хуже.

«Как будто у Шредера может быть хоть кому-то хорошо!»

- Что это? – Раф задевает цепочку на щиколотке Кадзэ и удивленно опускает взгляд.

Такой же равнодушный, как и Лео, ко всему аскет, вдруг нацепил украшение? Да еще золотое!

- Это… - Кадзэ торопливо закрывает браслет ладонью. – Мастер выронил, а я взял.

Он опускает голову, пряча глаза, словно ему стыдно, и тут же вскидывается, оправдываясь.

- Он сказал, чтоб не видел больше, но это же не запрет носить…

Раф долго смотрит на него, чуть щурясь и успокаивающе поглаживая по стиснутым пальцам, потом отнимает руку от браслета и всматривается в золотые звенья.

Их сэнсэю и в голову бы не пришло запрещать такое.

Уж сколько они его поясов перетаскали и шнурков для кимоно, навязывая себе на панцири вместо ремней в детстве… Мастер только улыбался в усы и иногда отбирал, когда совсем уж нечем становилось завязывать кимоно, но вот так «чтоб не видел больше».

Нет, мог… мог, конечно, сэнсэй, особенно Рафу, высказать, когда тот домой приползал с бутылкой или пробовал закурить…. Но это тоже… любя это было. Даже палкой по голове и то – любя.

- Возьми, - он решительно стаскивает с шеи цепочку и заматывает Кадзэ на щиколотку поверх его браслета. – Я вот с радостью буду на него смотреть.

Тот минуту изучает стальную плоскую цепь, а потом поднимает на Рафа до странного серьезные глаза.

- Подарок, - Рафаэль улыбается и обнимает его, пресекая поток глупых вопросов и благодарностей.

Раф прошелся по крыше, касаясь пальцами тумана, как живого существа.

«Ладно, Великий Мастер Саки скуп даже на лишнюю улыбку и каждый свой чих расценивает как высшее благо для сирых и убогих, че уж. Но братья… у Кадзэ же есть братья… неужели и те не могли отогреть недоумка этого, поскупились?»

Он вздохнул, вспомнив свой разговор с Лео перед уходом и тепло его рук на плечах.

Да тот наизнанку готов был вывернуться и из панциря выскочить только бы ему, Рафу, хоть как-то помочь.

Любой из его братьев на потолок залезет ради него, как и он сам. И в этом нет ничего необычного, для них – это нормально.