История Малороссии - 1

Оставив город под управлением граждан, Гетман дал им гарнизон, а из урядников своих- Коменданта, и продолжал путь к Замостью. Везде на пути с Жидами и Униатами была одинаковая расправа, называемая очищением селений Русских. Приближась к городу, козаки были встречены у предместья сильною ружейною пальбою из садовых и огородных рвов, где засела Польская пехота. Но отряды, посланные Хмельницким, скоро выгнали Поляков из засады часть их перебили, часть взяли в плен; другие ушли в замок. Лишь только началась осада, городские ворота отворились, и в них показались толпы обывателей. Хмельницкий послал проведать, кто эти люди, и для чего они вышли? Донесено было, что эти люди суть граждане, и просят позволения явиться к Гетману с просьбами и с мирными предложениями. Он их принял: то были Жиды и Поляки, купцы, ремесленники и промышленники. Став на колени перед Гетманом, умоляя, чтоб принял их под свое покровительство, они объявили, что замок и гарнизон не имеет с ними не только согласия, но и сообщения, а зависит от особенного Коменданта, который, как и все войско его, угнетает их своевольством и требованиями.

Комендантом замка был Элбингский Кастеллан Лудовик Вейгер. В замке заперлось многочисленное дворянство: взять его было приятно Хмельницкому. Обещав гражданам не делать им ни какого зла, если сами не подадут к тому повода, занял город, и начал распоряжения к штурму замка. Из обывательских домов, были взяты все лесницы, все так называемые драбины возовые. Три недели готовился Гетман к осаде, требовал скупу 200,000 червонных. Но ЗамостскЙ за. мок освободился 20,000 злотых, которые, по словам Польских историков, тогда же возвратились и вознаградились дворянству десятерицею; ибо оно тут же начало покупать у козаков за безценок разные драгоценности. Едва ли впрочемь это заключение Польских историков справедливо; не утешают ли они себя в небольшой неудаче? Не опасно ли было Польскому дворянству торговаться с козаками, да и Гетману ли дело позволить такую торговлю? Совершенно иначе разсказывают Малороссийские летописи это произшествие. На разсвете, наша пехота всползла на валы, и спустилась в замок. Там никого не было; часовые по батареям изредка перекликались ночными обыкновенными сигналами; они оробели, увидя приближение козаков, стали на колени, и от имени «Святейшей Панны Марии «просили пощады. Во славу столь великого имени, пощада была им дарована, и они разсказали войску, что Польский гарнизон ночью, скрытными воротами, вышел из замка, оставив больных и раненных да несколько часовых. Замок был занят: военных запасов в нем было найдено довольно; но ни хлеба, ни других вещей не нашли. Оставя гарнизон в замке, а в городе прежнее Начальство, и взыскав с граждан легкую контрибуцию, Гетман продолжал путь.

Он направил его к местечку Полонному. По дороге посетил Владимир, Острог, и другие Русские города. Отовсюду выгонял Поляков, везде возстановлял прежнее, Русское устройство, а с владельцев и управителей Польских, взяв с каждого изрядную контрибуцию, отправлял их за Случь. От чего, говорит летопись, тогда вошло в пословицу: «Знай, Ляше, що по Случь наше.»

Замечательно, что Польские историки везде в этом походе Хмельницкого видели Татар. Пасторий уверяет, что под Корсуном было их сорок тысяч; Бандкте говорит, что под Пилявцами было их шесть тысяч, и так далее.

Приближась к местечку Полонному, Хмельницний встретил сына своего Тимофея, идущего из Крыма с тамошним Мурзою Тугай-Беем, и с четырьмя тысячами Татар, по Ханскому обещанию. Ислам писал к Гетману, что медленность в присылке войск происходила от нерешимости Порты в ее военных предприятиях, в которых и он должен был участвовать.

Тимофей разсказал отцу наедине, что Хан никогда и не был намерен помогать Малороссии, а манил и очевидно обманывал его, и думал, по-соседству, во время замешательств и изнеможения, чем нибудь попользоваться от нашего отечества. Для этого имел он сношения с Князем Иеремиею Вишневецким. Армянин Джержий, человек богатый, крымский купец, торгующий в Польше, возил от Хана к Князю, и обратно, письма чрез Молдавию и Валахию. Когда же, в прошлом году, он, Бостанджи, приехал в Крым от Султана с тайными бумагами, то Хан начал оказывать Тимофею необыкновенные и до того не бывалые почести, и наконец велел Тугай-Бею собиратся в Малороссию с 4000 корпусом, Между тем, помощию подарков, молодой Хмельницкий успел выведать от Ханских придворных содержание бумаг, привезенных из Царяграда.

Султан писал о великих успехах Гетмана, о изнеможении Польши, и приказывал Хану, чтоб он старался преклонить Хмельницкого к подданству Порте, на правах Молдавии, Валахии, и самого Крыма; чтоб Хан ничего не щадил в угождение и услуги Гетману и народу Русскому. Не смотря на это, один из дворцовых чиновников, при отправке Тугай-Бея, подслушал разговор Ханский, и пересказал его сыну Хмельницкого. Прощаясь с своим Мурзою, Ислам сказал: «помни всегда и не забывай, что хитон ближе к телу, нежели чекмень».